DEITA.RU представляет вторую часть проекта «Ожившие памятники». Она посвящена войне на Дальнем Востоке, блестящим операциям Советской армии и флота по освобождению северо-восточного Китая, Корейского полуострова, южного Сахалина и Курильских островов от японских милитаристов.
За 24 дня войны Советский Союз потерял 36 456 человек убитыми, ранеными и пропавшими без вести. На территории Китая и КНДР находятся сотни воинских захоронений и десятки памятников, напоминая о героизме советского солдата и о цене мира и свободы.
О том, как это было - историю молниеносной военной операции советской армии и флота, в которой приняли участие более 1,8 млн военнослужащих, расскажут ожившие памятники и редкие кадры кинохроники.
К началу 1940-х годов отношения СССР и Японии не были дружественными. И старые обиды еще не забылись, и новые появились в больших количествах. Еще вполне себе были живы участники боев под Мукденом и Ляояном.
Ветераны Цусимы крейсер «Аврора» и броненосец «Микаса» встали на стоянки в Ленинграде и Йокосуке. В деревнях Уссурийского края мужики ходили в тайгу на охоту с трофейными винтовками «Арисака», неким образом отобранными у японских интервентов.
А в хранилищах Токийского банка пылились ящики с частью золотого запаса Российской Империи, переданного белогвардейцами на «временное хранение», но так и не возвращенного.
Напряженность на границе сохранялась постоянно. Японские милитаристы не оставляли попыток проверить прочность советских рубежей, что выливалось в периодические вооруженные столкновения.
Советское командование понимало неизбежность военного конфликта и усиленно готовило войска Дальневосточного фронта к возможным боевым действиям, укрепляя оборонительные позиции и наращивая группировку сил.
Формально сухопутная граница у СССР и Японской империи была в одном месте – на острове Сахалин, разделенном по 50-й параллели в соответствии с Портсмутским мирным договором 1905 года. Ширина острова здесь - чуть больше 130 километров. Провокации здесь случались постоянно. Как вспоминал старший сержант пограничной заставы «Хандаса» Евгений Богатырёв:
«Были случаи, когда, встречались по ту сторону границы японцы, и против наши, то японские солдаты вскидывали винтовки, целясь в наших пограничников, затем скаля зубы ухмылялись, кричали ругательства. Наши дозорные спокойно шли и ни одним жестом не поддавались на провокации».
Много забот было у советских пограничников морских. Целые японские браконьерские флотилии на скоростных кавасаках и шхунах забегали в советские воды, вылавливали морские деликатесы в промышленных масштабах и везли их на переработку на береговые рыбозаводы. Сборник рассказов «Приключения катера «Смелый» Сергея Диковского – не выдумки, а описание суровой реальности.
Была и еще одна длинная линия на карте, где советские и японские бойцы могли видеть друг друга в бинокли и прицелы. В 1932 году Япония отобрала у Китая Маньчжурию, создав марионеточное государство Маньчжоу-Го во главе с последним императором Пу И. Фактически же власть оставалась в руках японской военной администрации, и вся политическая жизнь подчинялась интересам Токио.
Напряжённость на границах СССР и Японии обострилась в 1938–1939 годах. В июле 1938 года, когда японские войска предприняли попытку захватить территорию, расположенную вблизи озера Хасан. Бои продолжались несколько недель, и, в конечном счете, Красная Армия сумела остановить атаку и вынудить японцев отступить.
Еще больший масштаб приняли события 1939 года, когда Япония решила испытать прочность обороны Монгольской Народной Республики, находившейся под покровительством СССР. В мае начались боевые столкновения, которые переросли в ожесточенные бои на берегу реки Халхин-Гол. Советские войска, подкрепленные танковыми дивизиями и авиацией, перешли в контрнаступление и к началу сентября смогли нанести сокрушительное поражение японской группировке.
Интересна позиция западных стран относительно японских агрессоров в конце 1930-х годов. Соединенные Штаты продолжали оказывать экономическую помощь Японии, обеспечивая её необходимыми материалами и технологиями. Великобритания и вовсе заявила, что окажет полную поддержку Японии по недопущению советской экспансии в Азии. Более того, в июле 1939 года был заключен договор, по которому Великобритания признала все японские захваты в Китае.
СССР же оказывал помощь Китаю. Последняя буква латинского алфавита была выбрана для названия отдела Разведуправления, который занимался логистикой грузов, направлением советских летчиков и советников в Китай, сбором разведывательной информации о японцах. Стратегическая цель - ослабить японцев, не позволяя им сконцентрировать силы для атаки на советскую территорию. Подобный же отдел под названием «X» создавался для помощи республиканской Испании.
Операция Z нашла отражение в фильме «Офицеры», где Алексей Трофимов неожиданно встречает Ивана Варавву под видом китайского военного. А реальными советскими советниками в Китае были, например, будущий маршал Василий Чуйков и будущий маршал бронетанковых войск Павел Рыбалко, замаскировавшийся под неблагозвучным для русского языка китайским псевдонимом.
Под псевдонимом «генерал Фынь По» воевал в Китае капитан ВВС РККА и будущий Герой Советского Союза Федор Полынин. Скоростные бомбардировщики СБ испытывались в боевых условиях. 23 февраля 1938 года 28 СБ под командованием Полынина совершили дерзкий авианалет на японскую авиабазу на острове Тайвань. Шли на большой для того времени (4-5 км) высоте без кислородных масок около 8 часов. Как вспоминал позже сам Полынин:
«Мы сбросили 280 бомб, и большинство из них точно угодили в цель. Наш удар был настолько внезапным, что ни один из истребителей не успел взлететь. По агентурным данным, они потеряли 40 самолетов, не считая тех, что находились в контейнерах; сгорели ангары и трехгодичный запас горючего. Разгром военно-воздушной базы вызвал у японцев шок. В течение месяца оттуда не вылетали их самолеты».
Самый большой воздушный бой с участием советских летчиков произошел над Уханью. За полчаса из 45 вражеских самолетов советским и китайским летчикам на 65 истребителях удалось сбить 22, потеряв при этом 12 своих.
Поставки СССР Китаю оружия и боеприпасов, танков и самолетов, орудий и грузовиков, а также рекомендации советских военных советников привели к тому, что потери от 5 к 1 сравнялись до 1 к 1, а японско-китайский фронт стабилизировался.
Японские элиты делились на три больших лагеря. «Сухопутные» предлагали атаковать СССР и развивать экспансию на Дальний Восток. «Морские» видели будущее нации в атаке на США и захвате тихоокеанских колоний. «Ждуны» предлагали подождать первых итогов возможной войны СССР и Германии: добивать ли Советский Союз или выводить в море авианосцы. Поражение на Халхин-Голе и осознание потенциальной силы Красной Армии привело к поражению и «сухопутных». Кабинет министров Хиранумы Киитиро ушел в отставку, а новое правительство просигнализировало по дипломатическим каналам, что не будет вмешиваться в конфликт в Европе – уже начавшуюся с нападения Германии на Польшу Вторую мировую войну.
И Япония, и СССР были не против хотя бы минимально обезопасить свои тылы. Одни – в свете уже планируемого нападения на США. Другие – из-за становящейся неизбежной войны с Германией. Судьбоносная встреча Сталина и министра иностранных дел Японии Мацуока состоялась 12 апреля 1941 года. Сталин торговался отчаянно, и по многим спорным моментам от рыболовства до японских нефтяных концессий на Северном Сахалине удалось договориться.
На следующий день итоговый пакт о нейтралитете подписали Мацуока и Молотов. Ключевым в документе был пункт о том, что обе стороны обязуются оставаться нейтральными друг для друга в военных конфликтах против третьих стран. Сталин лично провожал японского министра на вокзале, демонстративно обнимая его и выказывая дружескую расположенность.
Советско-японский пакт понравился в мире не всем. Гитлер негодовал, потому что терял ценного восточного союзника в предстоящей войне с СССР. Рузвельт – потому что теперь японцы смогут напасть на США. И поступил ровно так же, как поступали американские президенты десятки лет – ввел против СССР санкции.
С Германией у Советского Союза был договор о ненападении, но Гитлеру это напасть не помешало. А потому уже 22 июня 1941 года, получив известие о войне, ранее обнимавшийся со Сталиным Мацуока убеждал японского императора как можно скорее ударить по СССР. Объясняя это тем, чтобы не опоздать к разделу Дальнего Востока и уже потом выступать против США: «Нужно начать с севера, а потом пойти на юг. Не войдя в пещеру тигра, не вытащишь тигренка. Нужно решиться».
Японское военное командование и политическое руководство за делами на советско-германском фронте следили. Выводы о провале блицкрига сделали уже к осени 1941 года, помнили Халхин-Гол. И перевели авианосцы на курильский остров Итуруп, готовиться к нападению на Перл-Харбор подальше от чужих глаз. О выборе в пользу нападения на США доложила в Центр группа разведчиков резидента Рихарда Зорге, и с Дальнего Востока и Сибири понеслись эшелоны с 26 дивизиями, спешившими на битву под Москвой.
Несмотря на перемещение значительных частей Красной Армии на западные фронты, Советский Союз сохранял крупную группировку войск на Дальнем Востоке и в Сибири: Дальневосточный и Забайкальский фронт в полмиллиона штыков. Стремительное продвижение японской армии в Азиатско-Тихоокеанском регионе заставляло советское командование сохранять бдительность и готовиться к любому развитию событий.
По мере того, как приближалось поражение Германии и ее союзников во Второй мировой войне, возникали и различные планы дальнейшего устройства мира. В том числе, и в отношении Японии. Во-первых, относительно потерянных по итогам русско-японской войны 1904-1905 годов Южного Сахалина и Курильских островов.
Во-вторых, СССР мог бы предъявить (хотя и не делал этого официально) вполне конкретные исторические претензии на остров Хоккайдо. Факт российского подданства коренных жителей Хоккайдо был отмечен в письме Александра I японскому императору в 1803 году. Причем это не вызывало с японской стороны никаких возражений и тем более официального протеста. Хоккайдо для Токио некоторое время был иноземной территорией вроде Кореи. А на русских картах и вовсе обозначался как 22-й остров Курильской гряды. Советская десантная операция на Хоккайдо готовилась, но была отменена в августе 1945 года лично Сталиным: «От операции по десантированию наших войск с острова Сахалин на остров Хоккайдо необходимо воздержаться впредь до особых указаний Ставки…».
Контуры будущего мира главы СССР, США и Великобритании обсудили на Ялтинской конференции в феврале 1945 года. В части Дальнего Востока в обмен на вступление в войну против Японии через 2-3 месяца после победы над Германией обещались Советскому Союзу Южный Сахалин, Курилы, в аренду Порт-Артур и КВЖД.
В апреле 1945 года СССР расторгает советско-японский пакт о нейтралитете. Германия капитулировала, дело шло и к поражению Японии. Японские дипломаты неофициально зондировали позицию Советского Союза, в обмен на нейтралитет и посредничество с союзниками в деле заключения мира предлагались Южный Сахалин и Курилы, вывод японских войск из Маньчжурии или некие другие территории по желанию СССР. Император Хирохито предлагал прислать в Москву японского представителя с самыми широкими полномочиями для подзнания договора.
Но Сталин отказался. Гораздо перспективнее виделось вернуть стране все те же ранее отторгнутые от Российской империи земли не в результате сепаратной сделки, а по признанным союзными державами итогам Второй мировой войны.
Вопросы войны с Японией союзники обсудили в ходе Потсдамской конференции июля-августа 1945 года. Там же появилась декларация, требующая от Японии немедленной безоговорочной капитуляции. Советской подписи на ней не было – США и Великобритания были бы не против вообще не допускать СССР к послевоенному устройству Японии. А Трумэн всерьез присматривался к возможности организации американской военно-морской базы на Курилах.
Советские дивизии с большим боевым опытом уже приехали на Дальний Восток, переброшенные с европейского театра военных действий. 8 августа в 17 часов по московскому времени (в полночь по времени владивостокскому) нарком иностранных дел Молотов передал японскому послу Сато заявление советского правительства о том, что принято предложение союзников о вступлении в войну для того, чтобы приблизить наступление мира.
«Ввиду изложенного Советское Правительство заявляет, что с завтрашнего дня, то есть с 9-го августа, Советский Союз будет считать себя в состоянии войны с Японией».
Маньчжурская операция – знаменитая битва за Маньчжурию во время Советско-Японской войны в период Второй мировой войны, она же «Августовская буря». Операция Советской арии, которую она провела с войсками народно-революционной армии Монголии с 9 августа по 2 сентября 1945 года.
Из воспоминаний главнокомандующего советскими войсками на Дальнем Востоке маршала Советского Союза Александра Василевского:
«Для вступления в войну с Японией у нас имелись и свои жизненные интересы. Японские милитаристы многие годы вынашивали планы захвата советского Дальнего Востока. Они почти постоянно устраивали военные провокации на наших границах. На своих стратегических плацдармах в Маньчжурии они держали крупные военные силы, готовые к нападению на Страну Советов. Ситуация особенно обострилась, когда фашистская Германия развязала разбойничью войну против нашей Родины. Для борьбы с агрессором нам до зарезу нужна была каждая свежая дивизия, а мы держали и не могли не держать на Дальнем Востоке несколько армий в полной боевой готовности. Япония лишь выжидала момента для развязывания войны против Советского Союза. Ликвидация очага войны на Дальнем Востоке являлась для нас делом государственной и общенациональной важности».
Маньчжурская операция проводилась широким фронтом, только активный участок растянулся на 2700 километров, а также на глубину 200 – 800 километров. Военные действия усложнялись особенностями природы и погоды – 30-градусная жара, пустынно-степная, горная, лесисто-болотистая и таёжная местности с крупными реками.
Главной цель союзных войск было полностью уничтожить Квантунскую армию – мощную группировку японских войск в регионе.
«Мы учитывали, что Квантунская армия за лето 1945 года удвоила свои силы. Японское командование держало в Маньчжурии и Корее две трети своих танков, половину артиллерии и отборные императорские дивизии. Квантунскую армию возглавляли командующий — опытный японский генерал армии О. Ямада — и начальник штаба генерал-лейтенант X. Хата, который ранее был военным атташе в Советском Союзе», - писал маршал Василевский в книге «Дело всей жизни».
Маньчжурская операция включает в себя три операции: Хингано-Мукденскую, Харбино-Гиринскую и Сунгарийскую.
Хингано-Мукденская операция – начальный этап разгрома японских войск в Манчжурской операции. Вести операцию поручили Забайкальскому фронту. Эти войска в координации с монгольскими союзниками продемонстрировали высокий уровень боевой подготовки и скорость наступления. Японцы не ожидали такого стремительного наступления, несмотря на то, что понимали масштабы сил противника.
В наступлении ведущую роль играли войска Забайкальского и 1-го Дальневосточного фронтов. Именно они должны были нанести встречные удары на города Чанчунь, Гирин и Мукден (ныне Шэньян).
Японские войска в этом регионе не имели сплошной подготовленной обороны, за исключением нескольких укреплённых районов, таких как Чжалайнор-Маньчжурский, Хайларский и Халун-Аршанский. Основные силы противника сконцентрировали в глубине территории.
Главный удар Забайкальского фронта нанесли силами 17-й, 39-й, 53-й общевойсковых и 6-й гвардейской танковой армий. Используя территорию Монгольской Народной Республики, войска стремительно преодолели хребет Большой Хинган, охватили главные силы Квантунской армии с юга и вышли к Чанчуню. Вспомогательные удары наносили конно-механизированной группой (КМГ) в направлении Калгана (Чжанцзякоу) и 36-й армией из Даурии на Хайлар. В состав КМГ входили советские и монгольские воинские подразделения.
Перед началом Хингано-Мукденской операции войска столкнулись с серьёзными проблемами, связанными с особенностями региона.
Войскам нужно было преодолевать горно-пустынные районы глубиной до 400 км. Переходить через горы узкими, извилистыми дорогами и тропами на высоте 1000-1500 м с крутыми подъёмами и спусками.
В пустынных степях Внутренней Монголии бойцы действовали при 45-50-градусной жаре, песчаных бурях и на безводных пространствах.
Для частей, прибывших с Запада, разработали отдельный план боевой подготовки, в том числе отработку действий в пустынно-степной и горной местности. Проводили лекции, сборы и зачёты по тактике и организации боевых действий. Выпустили памятки по эксплуатации техники в особых условиях.
Значительное время уделили ориентированию на местности. Проводили тактико-строевые занятия, учения рот и батальонов, в том числе с боевой стрельбой. Отрабатывали захват горных перевалов, фланговые манёвры, ночные танковые атаки и действия при встречном бое. Для улучшения связи установили радиостанции на проходимые автомобили.
Для управления группировкой создали оперативную группу во главе с командующим 6-й армией генералом Андреем Кравченко. Он умело руководил танковой армией в сложных условиях Карпат, Трансильванских и Восточных Альп, и поэтому именно ей отводилась одна из главных ролей в составе Забайкальского фронта в этой операции.
К началу операции войска Забайкальского фронта имели значительное превосходство над противником: в пехоте – в 1,7 раза, в артиллерии – в 8,6 раза, в танках и самоходных артиллерийских установках – в 5 раз. С воздуха прикрывала 12-я воздушная армия и Забайкальская армия ПВО.
Командующий Забайкальским фронтом маршал Родион Малиновский решил использовать 6-ю гвардейскую танковую армию в первом эшелоне главной группировки. Её задачей было стремительно преодолеть Большой Хинган, закрепиться на его рубежах и овладеть районом Лубэй, Туцюань уже на пятый день операции.
По плану армия должна была развивать наступление на Мукден и Чанчунь, рассекая группировки противника, блокируя их отход на юг и полностью их уничтожая. После захвата этих городов, танковая армия должна была выдвинуться на Ляодуньский полуостров и взять под контроль порты Дайрэн (Далянь) и Люйшунь (Порт-Артур). Среднесуточный темп наступления планировался на уровне 90–100 километров.
9 августа войска Забайкальского фронта начали стремительное наступление против японских сил. Без артиллерийской подготовки передовые отряды первыми пересекли границу, за ними двинулись основные силы. Японские подразделения в приграничной зоне не смогли дать отпор, что позволило советским войскам быстро наступать дальше.
Лишь на левом фланге, где японцы укреплялись, продвижение войск замедлилось. Однако 36-я армия оперативно преодолела оборону противника, захватила Чжалайнор-Маньчжурский укрепрайон и форсировала реку Аргунь, продвинувшись на 40 км. Мобильная группа армии, обходя ключевые узлы обороны, преодолела 100 км за сутки, подойдя к Хайлару.
Особенно эффективно действовала 6-я гвардейская танковая армия. Её соединения, двигаясь по двум направлениям, быстро преодолели степные просторы. Благодаря ровному рельефу и песчано-гравийному грунту, машины могли развивать скорость около 50 км/ч вне дорог. Разведчики шли первыми и передавали информацию о противнике.
К вечеру 9 августа 6-я гвардейская танковая армии продвинулась на 120–150 км. К середине следующего дня, преодолев ещё 100–120 км, войска вышли к Большому Хингану.
Маршал Малиновский был впечатлён темпами наступления, поэтому скорректировал задачу, потребовав достичь рубежа Лубэй, Туцюань на сутки раньше запланированного.
И наступление ускорили – при переходе через хребет Большого Хингана 5-й гвардейский танковый корпус генерала Савельева потратил на подъём около 7 часов.
Спуск 6-й гвардейской танковой и механизированной армий на равнину начали утром 11 и 12 августа. Войска двигались под сильным дождём, местами из-за непроходимых дорог пришлось буксировать колёсные машины.
Однако позже для танков закончилось горючее, а автомашины остались за Большим Хинганом, так как после дождей перевалы стали непроходимы. Топливо вдогонку пришлось доставлять авиацией.
К вечеру 11 августа передовой отряд 5-го гвардейского танкового корпуса занял Лубэй, туда же 13 августа прибыли основные силы корпуса. С небольшим опозданием 7-й механизированный корпус занял Туцюань.
Таким образом, к четвёртому дню операции 6-я гвардейская танковая армия преодолела Большой Хинган и вышла на равнину Центральной Маньчжурии. Скорость передвижения помогла опередить противника и вывести главные силы в тыл Квантунской армии.
На правом фланге Забайкальского фронта танки и кавалерия к 14 августа прошли 400 км, взяли Долоннор и подошли к Калгану. Левый фланг продвинулся на 300 км, взял Линьси и Ваньемяо. На левом крыле 36-я армия при поддержке 39-й овладели Хайларом и вели бои на перевалах Большого Хингана.
Авиация 12-й воздушной армии обеспечила наступление. Лётчики совершили около 5 тысяч вылетов за пять дней, почти половина из них – для поддержки 6-й танковой армии, чтобы дозаправить их.
Для подготовки аэродромов командиры танковых соединений выделяли мотострелков и технику. С 9 по 22 августа инженерные батальоны вместе с танкистами подготовили 33 аэродрома для базирования самолётов – по отмашке разведчиков выдвигались на захваченный аэродром и начинали работы.
К середине августа советские танки и механизированные войска продвинулись на 350–400 км. Они перерезали пути снабжения японских сил в Маньчжурии, отрезав их от главных сил и баз. Выход наших войск к Долоннору поставил под угрозу и связь японцев с Северным Китаем.
Важно было закрепить этот успех, чтобы японцы не смогли уйти. Однако сильные дожди, начавшиеся в середине августа, превратили грунтовые дороги в непроходимое месиво. Тылы отстали, а горючего стало катастрофически не хватать. Даже авиация не могла подвезти достаточное количество топлива. Чтобы продолжить наступление, всё имеющееся горючее сливали передовым отрядам, идущим на Мукден.
Это замедлило продвижение главных сил, которые ждали подвоза. Похожая ситуация сложилась и в других армиях.
Командующий фронтом маршал Малиновский требовал от своих войск не только быстрого продвижения, но и активной разведки, чтобы не дать противника уйти. При этом разведчики часто действовали как передовые отряды, захватывая важные объекты.
Передовые отряды продолжали продвигаться, захватывая мосты и аэродромы. Главные силы следовали за ними, но двигались намного медленнее из-за размытых дорог. Танки шли по железной дороге со скоростью 4-5 км в час. Из-за плохой погоды и нехватки топлива темпы наступления снизились в разы по сравнению с первыми днями операции.
14 августа император Японии заявил о капитуляции, но войска Квантунской армии продолжали упорно сопротивляться. В связи с этим 16 августа было опубликовано разъяснение Генерального штаба Красной Армии, о том, что сообщение о капитуляции Японии является лишь общей декларацией, и Вооруженные Силы Советского Союза на Дальнем Востоке будут продолжать свои наступательные операции против Японии.
«Капитуляцию вооруженных сил Японии можно считать только с того момента, когда японским императором будет дан приказ своим вооруженным силам прекратить боевые действия и сложить оружие и когда этот приказ будет практически выполняться», - говорилось в разъяснении Генштаба.
В таких условиях советскому командованию было важно занять ключевые города Маньчжурии и порты Ляодунского полуострова. 18 августа маршал Малиновский приказал 6-й танковой армии взять Мукден и Чанчунь, оставив там по усиленной бригаде, а главными силами к 25 августа выйти на Ляодунский полуостров. Чтобы ускориться, привлекли воздушных десантников.
«Для захвата важных военных и промышленных объектов и приема капитуляции их гарнизонов были высажены воздушные десанты в Мукдене, Чанчуне, Порт-Артуре, Дальнем, Харбине и Гирине. Вслед за воздушными десантами в Мукден, Чанчунь, Порт-Артур и Дальний вступили передовые отряды, а затем части и соединения 6-й гвардейской танковой армии. Японские военнослужащие, застигнутые врасплох, сдавались в плен, - вспоминал маршал Василевский. - Среди пленных оказался и маньчжурский император Генри Пу И. В 1933 году в возрасте 27 лет этот представитель Цинской династии был произведен японскими хозяевами в императоры Маньчжурии, став на самом деле их марионеткой. Его неотлучным спутником и постоянным советником стал японский генерал Иосиока. При императоре имелось японское посольство, которое возглавлял командующий Квантунской армией. Когда 19 августа 1945 года наше воздушно-десантное подразделение приземлилось на Мукденском аэродроме, Пу И со свитой, включая его японских советников, уже готовился улететь в Японию, но вместо этого вынужден был сдаться в плен советским военнослужащим».
19 августа советские десантники успешно заняли Мукден и Чанчунь, разоружив японские гарнизоны и захватив важные объекты. Затем две танковые бригады по железной дороге вошли в Люйшунь, а основные силы армии - в Мукден и другие районы.
Войска Забайкальского фронта разгромили крупные силы противника, продвинувшись на 800 км. Особенно важную роль сыграла 6-я гвардейская танковая армия, которая, несмотря на трудности, продвигалась до 150 км в сутки, обеспечив окружение главных сил Квантунской армии.
«Войска Забайкальского фронта шли по труднопроходимой местности. Даже у самих китайцев и японцев не имелось сколько-нибудь приличных карт, и наша картографическая служба немало потрудилась, чтобы обеспечить командиров необходимыми пособиями. Враг не предполагал, что советские войска сумеют за неделю пройти сотни километров в тяжелейших условиях. Элемент неожиданности был столь велик, а удар, полученный Квантунской армией с северо-запада, так силен, что она после него уже не смогла оправиться», - вспоминал маршал Александр Василевский.
За выдающиеся заслуги в боях гвардии генерал-полковник танковых войск Андрей Кравченко удостоен второй медали «Золотая Звезда». 5-й гвардейский танковый корпус награждён орденом Ленина. Многие бригады и дивизии, проявившие себя в боях, получили ордена Красного Знамени, а также почётные наименования, такие как «Хинганские», «Мукденские» и «Порт-Артурские», в честь мест ключевых сражений.
Харбино-Гиринская наступательная операция – операция Красной Армии против японских войск во время советско-японской войны на Дальнем Востоке. Часть Маньчжурской стратегической наступательной операции. Её провели в разгар советско-японской войны, с 9 августа по 2 сентября 1945 года. В боях приняли участие 175 000 советских военных – 1-й Дальневосточный фронт и Тихоокеанский флот. Именно тогда советская армия с союзниками разбила японские войска в Маньчжурии и северной Корее.
Войскам Приморской группы поставили сложную задачу: подготовить и провести стремительное наступление в сердце Маньчжурии. Уже 25 июля всё должно быть готово к решающему удару. Этот план помог разгромить японскую Квантунскую армии и завершить войну на Дальнем Востоке. Целью операции было окружение и разгром основной группировки японских войск – Квантунской армии. Успешное выполнение этого плана, совместно с действиями Забайкальского фронта, стало решающим шагом к окончательной победе над милитаристской Японией.
Направление на Мулинь и Муданьцзян определили как главное. Здесь сконцентрировали ударную мощь: 1-ю Краснознамённую и 5-ю армии. Они должны были прорваться к Мулиню и Муданьцзяну, используя максимальную концентрацию артиллерии, танков и авиации.
Два вспомогательных – параллельно 35-я армия должна была атаковать в направлении Мишаня. 25-я армия получила задачу наступать на Хуньчунь и Аньту, чтобы захватить ключевые корейские порты.
Операция началась в ночь на 9 августа, шли проливные дожди. Ливень, как ни странно, сыграл на руку советскому командованию. Вместо привычной артподготовки, наступление началось в темноте и под прикрытием непогоды. В 1 час ночи передовые отряды, включая пограничников, пересекли границу с Китаем. Дождь помог сохранить внезапность, и советские войска стремительно ворвались в японские укрепления, застав противника врасплох.
«Выкуривать» японцев из укрепленных окопов было нелегко, отмечал ведущий научный сотрудник Центрального пограничного музея ФСБ России Виталий Стецкевич в своей статье «Огонь на дальних рубежах».
«Доты, стены которых достигали высоты трех-четырех метров, были глубоко укрыты в сопках. В гранитных скалах были высечены десятки огневых точек, способных вместить орудия вплоть до калибров 305 и 410 мм. Железобетонные доты были со стенами толщиной свыше полутора метров, их амбразуры прикрывались стальными щитами. Высокую активность проявляли диверсанты смертники.
В Квантунской армии были созданы корпуса камикадзе, главное соединение среди них – 132-я специальная бригада генерала Онитакэ. Они насчитывали 4 тысячи смертников. Из их состава создавались летучие отряды, в задачу которых входило действие в тылу противника. На Тихом океане Квантунская армия обзавелась собственными летчиками-смертниками камикадзе.
Большие группы японских смертников, привязав к себе мины, образовывали подвижные противотанковые минные поля. На подступах к Мукдену был отмечен случай, когда 200 смертников, распластавшись на траве, пытались преградить путь советским танкам», - говорится в статье.
Главнокомандующий советскими войсками на Дальнем Востоке маршал Александр Василевский сравнивал полосу обороны противника здесь с «линией Маннергейма».
«Войска 1-го Дальневосточного фронта в условиях труднопроходимой горно-таежной местности, прорвав сильную полосу обороны, напоминавшую «линию Маннергейма», только в больших масштабах, и овладев семью мощными укрепленными районами, продвинулись в глубь Маньчжурии на 120—150 км и завязали бой за город Муданьцзян», - писал он в мемуарах.
Особую роль на начальном этапе операции сыграли пограничные отряды, им предстояло первыми перейти государственную границу и уничтожить передовые вражеские гарнизоны, обеспечить боевое развертывание частей Красной армии.
Маршал Василевский вспоминал в своей книге «Дело всей жизни»:
«Огромную помощь войскам Дальнего Востока на протяжении всей кампании оказывали пограничники. В первые же дни Маньчжурской операции они вместе с полевыми войсками атаковали и ликвидировали многочисленные пограничные опорные пункты врага и его укрепленные районы. В процессе дальнейших боев погранвойска принимали активное участие в преследовании противника, охраняли коммуникации, штабы, важные объекты и тыловые районы полевых войск. В то же время сформированные в первые дни войны на Дальнем Востоке из погранвойск специальные отряды прикрывали, вернее сказать, обороняли по заданию фронтового командования значительные участки фронта, позволяя тем самым высвобождать полевые войска и использовать их на основных операционных направлениях. Неоценимую помощь оказали пограничники и в борьбе с диверсионными и разведывательными группами врага».
К 8:30 утра вступили в бой главные силы фронта. 5-я армия прорвала оборону у Суйфыньхэ и продвинулась на 23 км. 1-я Краснознамённая армия, преодолевая трудности бездорожья в горах, продвинулась на 5-6 км. 35-я армия начала наступление с артиллерийского удара, форсировала реки и к вечеру достигла важного опорного пункта – Хутоу.
«Наше совместное с Монгольской народно-революционной армией наступление развивалось успешно с первых же часов. Внезапность и сила первоначальных ударов позволили советским войскам сразу же захватить инициативу. В правительстве Японии начало военных операций Советским Союзом вызвало панику. «Вступление сегодня утром в войну Советского Союза, - заявил 9 августа премьер-министр Судзуки,— ставит нас окончательно в безвыходное положение и делает невозможным дальнейшее продолжение войны». Таким образом, именно действия Советских Вооруженных Сил, по признанию японского руководства, а не атомная бомбардировка городов Японии американскими самолетами, произведенная 6 и 9 августа, решили судьбу Японии и ускорили окончание Второй Мировой войны», - писал маршал Александр Василевский в своих мемуарах.
К полудню 10 августа 25-я армия освободила города Дуннин, Тумэнь и Хуньчунь. Её левофланговые части, при поддержке флота, преодолели приграничные укрепления Кореи. 12 августа советские войска высадили десанты и взяли порты Юки и Расин.
После шла битва за Сэйсин. Четыре для войска штурмовали этот промышленный центр и военно-морскую базу. После его взятия противник потерял корейские порты, что отрезало Квантунскую армию от Японии. К 14 августа советские войска прорвали все приграничные укрепления и продвинулись на 150 км вглубь Маньчжурии.
Затем взяли город Муданьцзян. Этот важный узел дорог штурмовали с 13 августа. После ожесточённых боёв, 16 августа 1-я Краснознамённая и 5-я армии овладели городом, расчленив 1-й фронт Квантунской армии. Таким образом советские войска открыли себе путь для стремительного наступления на Харбин и Гирин.
С 17 августа начались массовые сдачи в плен японских войск. Для ускорения капитуляции, с 18 по 24 августа, в крупных городах высадили воздушный десант. В чтобы сохранить материальные ценности, создавали подвижные отряды, которые стремительно продвигались к промышленным центрам. Они не позволяли японцам вывозить или уничтожать вещи.
Несмотря на капитуляцию японских войск, в некоторые подразделения продолжали воевать – не хотели сдаваться или не знали о объявленном поражении. Причина крылась в крайне туманных формулировках как японского императора, так и генералитета. Например, генерал Ямада в приказе №106 выражался так: "Я ставлю своей задачей достижение целей прекращения военных действий путем наилучшего использования всей армии в едином направлении и при неукоснительном выполнении воли императора...". Из воспоминаний командующего 1-й Краснознаменной армией 1-го Дальневосточного фронта генерала Афанасия Белобородова:
В полосе 1-й Краснознаменной армии японские парламентеры появились в шесть вечера 18 августа. Разведка подвижной группы генерала А. М. Максимова встретила две японские автомашины с укрепленными на них белыми флагами. Александр Михайлович доложил по радио, что направил парламентеров к нам в сопровождении охраны во главе с капитаном В. М. Ефименко. Прибыли они в Муданьцзян под утро, старшим среди парламентеров был начальник штаба 5-й японской армии генерал Кавагоэ Сигесада. Принял я его, объявил условия капитуляции, спрашиваю:
— Все понятно?
— Все, — ответил он, — кроме слова "капитуляция". Его нет в нашем военном лексиконе, его не поймет наша армия.
— Поймет, — говорю. — Жизнь научит.
Разговор уходил в сторону от существа дела, и я напомнил генералу Кавагоэ, зачем он сюда приехал. Он закивал головой и опять за свое.
— Такого слова, — говорит,— нет и во всем японском языке.
Посмотрел я на товарищей — на Ивана Михайловича Смоликова и Константина Петровича Казакова,— сидят они, улыбаются. Говорю Кавагоэ:
— Господин генерал, насчет японского языка рассуждать мне трудно. А вот товарищи — они с вами с удовольствием потолкуют. А заодно объяснят вам письменное распоряжение, которое передадите со связным своему командующему. Сегодня же ваша армия должна полностью разоружиться и под конвоем, полковыми колоннами, отправиться на сборные пункты для пленных. Во избежание недоразумений каждой части иметь впереди знаменосца с большим белым флагом.
Японские войска в результате этой операции потеряли около 108 000 человек пленными, свыше 700 орудий, 120 танков, около 360 самолётов. Всего же в плен попали около 600 тыся человек.
Наступательная операция завершилась полным успехом советских войск. Им удалось разгромить японские силы, продвинуться вглубь Маньчжурии на 300 км и, совместно с Тихоокеанским флотом, освободить северную часть Кореи.
Несмотря на победу, советские корабли столкнулись с неожиданной проблемой. После вступления Тихоокеанского флота в боевые действия, США установили в портах Расин, Гёнзан и Сейсин сотни морских мин. Командование США не уведомило об этом СССР. Когда советское правительство запросило информацию, американский военно-морской атташе заявил, что координаты минных постановок неизвестны.
16 августа 1945 года именно в этих районах на американских минах подорвались советские транспорты «Ногинск» и «Дальстрой». Благодаря героическим усилиям команд оба судна удалось спасти от затопления.
За отличия во время операции многие соединения и части 1-го Дальневосточного фронта получили почётные наименования «Харбинские» и «Гиринские».
Два героя были удостоены звания Героя Советского Союза. Это полковник Макар Барташов, командующий 12-й штурмовой авиадивизии ВВС Тихоокеанского флота. Его наградили за умелое руководство и личное мужество. А также генерал-майор Григорий Перекрестов – командир 65-го стрелкового корпуса 5-й армии. Награды удостоен за выдающееся командование и героизм в боях.
Маршал Василевский же отмечал массовый героизм советских солдат:
«Столь высокие темпы наступления советских войск, действовавших на отдельных, разобщенных операционных направлениях, стали возможны лишь благодаря тщательно продуманной группировке войск, знанию природных особенностей местности и характера системы обороны врага на каждом операционном направлении, широкому и смелому использованию танковых, механизированных и конных соединений, внезапности нападения, высокому наступательному порыву, решительным до дерзости и исключительно умелым действиям, отваге и массовому героизму воинов Красной Армии и моряков».
Сунгарийская операция – финальная часть в общей Маньчжурской стратегической наступательной операции. Замыслом стратегической наступательной операции предусматривался разгром Квантунской армии двумя главными ударами через Монголию и Приморский край, Сунгарийская наступательная операция предусматривала вспомогательный удар с Севера, используя судоходную реку Сунгари (правый приток Амура). Войска 2-го Дальневосточного фронта должны были оказать помощь Забайкальскому и 1-му Дальневосточному фронтам в разгроме японской Квантунской армии. Операция показала способность советских войск эффективно действовать в сложных географических условиях и преодолевать сильно укрепленные оборонительные рубежи.
В августе 1945 года, когда основные силы Красной Армии наносили удары по Квантунской группировке, на сунгарийском направлении обеспечили устойчивое наступление главных сил. Войска помогли общему успеху Маньчжурской операции. Сунгарийская операция стала завершающей частью освобождения Маньчжурии от японских войск.
Сунгарийское направление рассматривалось советским командованием как вспомогательное, но необходимое для обеспечения фланга главной группировки. Военным поставили задачу форсировать водные преграды и прорвать японские укрепрайоны. Это сделали силами 15-й армии 2-го Дальневосточного фронта под командованием генерала армии Максима Пуркаева, а также с поддержкой кораблей Амурской флотилии под командованием контр-адмирала Неона Антонова.
Японское командование создало на этом направлении систему укреплений, включавшую Фугдинский, Сахалянский и Сунгарийский укрепрайоны. Реки, водоёмы и долговременные сооружения должны были задержать наступление. Особое внимание уделили Фугдинскому узлу обороны, который прикрывал вход в судоходную часть Сунгари.
9 августа: начало общего наступления. Корабли Амурской флотилии начали артиллерийскую подготовку. Высадка первых десантных групп на правый берег Амура. Начало переправы основных сил 15-й армии. Для обеспечения внезапности корабли использовали туман, который часто стоит на Амуре в утренние часы. До конца дня весь правый берег зачистили от противника.
10 августа: штурмовые отряды при поддержке корабельной артиллерии атаковали передовые укрепления Фугдинского УРа. В этот день удалось захватить плацдарм глубиной до 5 км. Японские контратаки отбиты с большими потерями для противника. В боях отличился расчёт старшего сержанта Иванова, который под огнём противника установил орудие на прямую наводку и уничтожил три японских дота.
11 августа: основные бои за главную полосу обороны Фугдина начали с опозданием на пару дней. Мониторы «Ленин» и «Красный Восток» прямой наводкой подавили доты. К вечеру советские силы заняли большую часть укрепрайона. При штурме одного из укреплений красноармеец Петров закрыл своим телом амбразуру японского дзота, повторив подвиг Александра Матросова. Несмотря на то, что высоты в этот день взять не удалось, части закрепились на южной окраине города.
12 августа: окончательный штурм Фугдина. На помощь пришли основные сил 445-го стрелкового полка при поддержке артиллерии, 394-го стрелкового полка и 171-й танковой бригады. Взяли командные высоты и основные форты. Захват города завершили к 18:00. Военные части начали преследовать отступающего противника. При зачистке города обнаружили подземный склад с секретными документами японской разведки.
13-14 августа: продвижение вверх по Сунгари. Бои за промежуточные укрепленные пункты. Высадка тактических десантов в тылу японских позиций. Взятие городов Цзямусы и Тунцзян. При взятии Цзямусы советские бойцы освободили группу китайских партизан, которые более года находились в заключении.
15-16 августа: штурм Сахалянского укрепрайона. Город Сахалян (ныне Хэйхе) находится на первом берегу реки Амур напротив Благовещенска. За этот укрепрайон шли ожесточенные уличные бои. Корабельная артиллерия поддерживала наступление в глубине обороны. К исходу 16 августа город полностью зачистили. Во время боев за Сахалян местные жители помогали советским войскам, указывая скрытые подходы к японским позициям.
17-19 августа: развитие наступления к Харбину. Преодоление очагового сопротивления. Перехват отступающих японских колонн. Взятие населённых пунктов вдоль Сунгари. В эти дни произошел интересный случай: группа японских солдат сдалась в плен экипажу советского бронекатера, приняв его за большой военный корабль.
20 августа: выход передовых отрядов к Харбину. Соединение с частями Забайкальского фронта. Завершение организованного сопротивления на сунгарийском направлении. При встрече с забайкальцами бойцы 15-й армии обменялись с ними трофейными японскими флагами как символами победы.
В этих боях главнокомандующий советскими войсками на Дальнем Востоке маршал Александр Василевский вновь особо отметил пограничников:
«Насколько решительно, самоотверженно и умело действовали воины-пограничники на протяжении всей кампании Советских Вооруженных Сил на Дальнем Востоке, приведу хотя бы такой пример. Только один Джалинский пограничный отряд (Амурская область – прим.ред.) под командованием Л. К. Попова уже в первом бою уничтожил 50 японцев, из них 13 офицеров, и 150 взял в плен. В последующем джалинцы ликвидировали пограничный полицейский отряд, 2 районных и 11 малых пограничных отрядов, 3 погранпоста, 9 отдельных войсковых групп, 2 парохода. Перед фронтом наступления отряд полностью очистил от противника территорию в 427 км по фронту и 80—90 км в глубину, занял 24 населенных пункта, в том числе один город. При этом, пограничный отряд Попова захватил большие трофеи: вооружение, боеприпасы, боеприказы, 8 продовольственных и вещевых складов, 4 баржи с грузом и 1 пароход. Так же воевали с японскими милитаристами и другие пограничные отряды Забайкалья и Дальнего Востока под командованием замечательных генералов П. И. Зырянова, А. А. Никифорова, М. И. Шишкарева и других», - писал он в своих мемуарах.
За 12 дней операции советские войска продвинулись на сотни километров. Потери японской стороны составили свыше 5 тысяч убитыми и ранеными, тысячи сдались в плен.
Операция показала эффективность взаимодействия армии и флота в условиях сложного театра военных действий, в особенности после успешного преодоления укрепрайонов и водных преград. Особую роль сыграли мониторы и бронекатера Амурской флотилии, обеспечивавшие артиллерийскую поддержку наступления. Успешное продвижение по Сунгари, вместе с ударами других фронтов, привело к расчленению японской группировки войск на изолированные очаги и полному крушению всей системы обороны Квантунской армии.
22 ноября 1943 года в американском посольстве в Каире встретились лидеры США, Великобритании и Китая. Целью конференции была выработка плана совместных действий против милитаристской Японии. По её итогам приняли декларацию, объявили о лишении Японской империи всех захваченных ею территорий, включая Корею. В документе говорилось:
«Мы, три великие державы, принимая во внимание рабское положение корейского народа, преисполнены решимости в должное время предоставить Корее свободу и независимость».
Благая, казалось бы, цель была сформулирована крайне расплывчато. Неопределенная фраза «в должное время» и отсутствие конкретных военных обязательств со стороны участников встречи говорили о том, что будущее Кореи оставалось второстепенным вопросом в глобальной стратегии союзников. Никто тогда не предполагал, что решающую роль в освобождении полуострова сыграет страна, не приглашенная на эту встречу, — Советский Союз.
К тому моменту все силы СССР были брошены на запад, где шла кровопролитная война с нацистской Германией. Ситуация коренным образом изменилась после победы в Европе. Весной 1945 года Красная армия начала масштабную подготовку к наступлению в Маньчжурии, оккупированной миллионной Квантунской армией. Ключевыми для снабжения японской группировки были порты на корейском побережье Японского моря. Командующий советскими войсками на Дальнем Востоке маршал Александр Василевский принял стратегическое решение: перерезать эти коммуникации, лишив противника путей отступления и подвоза подкреплений. Главный удар предстояло нанести в направлении порта Сейсин.
Пока на Потсдамской конференции союзники требовали от Японии безоговорочной капитуляции, на Дальнем Востоке шла интенсивная подготовка к боям. В дальневосточных гарнизонах, едва закончились празднования Победы над Германией, началась проверка боеготовности. Командир 13-й бригады морской пехоты Тихоокеанского флота генерал-майор Василий Трушин, опытный офицер, прошедший Гражданскую войну и конфликт на Китайско-Восточной железной дороге в 1929 году, был уверен в своих подчинённых. К тренировкам подключились и ветераны-десантники с Северного флота. Морпехов учили не бояться воды, прыгать за борт с тяжёлым вооружением, действовать слаженно и решительно.
В начале августа морским пехотинцам выдали русско-корейские разговорники и познакомили с тяжёлой историей порабощенной страны. Еще в 1910 году Япония аннексировала Корею, превратив её в свою колонию. Местное население подвергалось жесткой ассимиляции: корейские школы закрыли, запрещали говорить на родном языке, а всех учеников заставляли заучивать клятву верности японскому императору.
.JPG)
9 августа 1945 года советские войска перешли в наступление в Маньчжурии. Уже на второй день операции передовые части 25-й армии пересекли границу и освободили первый корейский город — Кёнхын. Население встречало освободителей с невероятным воодушевлением, что сразу же насторожило союзников. В Вашингтоне не ожидали такого стремительного прорыва Красной армии. Опасаясь установления советского влияния на всем полуострове, американские стратеги в лице Дина Раска и Чарльза Бонстила в спешке, буквально на карте из журнала National Geographic, провели разделяющую черту по 38-й параллели. Этот план был без раздумий утверждён президентом США Гарри Трумэном.
Тем временем советское командование приступило к выполнению своей главной задачи — высадке десантов в корейских портах. 11 и 12 августа разведотряды под командованием старшего лейтенанта Виктора Леонова практически без боя заняли порты Юки и Расин.
«На рассвете 9 августа нанесли первые удары наши сталинские соколы-летчики: капитан Воронин потопил японский эсминец, капитан Друздев отправил на дно транспорт в 10 тысяч тонн, лейтенант Юдаев, майор Барбашинов, полковник Барташев, капитан Матвеев – потопили 4 транспорта.
Катерники капитана 3 ранга Казачинского, капитан-лейтенанта Малик нанесли торпедный удар по кораблям и транспортам врага, находящимся на этих базах.
Дерзко и мастерски, не зная страха, первым высадился в Юки участник Великой Отечественной войны Герой Советского Союза старший лейтенант Леонов. На помощь ему пришел старший лейтенант Девятков. Десант в Юки и Расин протекал стремительно, враг бежал, бросив все свои бесславные знамена.
Из этих баз авантюристы мечтали совершить прыжок на Владивосток», - говорится в статье газеты «За нашу Советскую Родину».
Однако радость от легкой победы была омрачена: на подходах к Расину несколько советских кораблей подорвались на минах, тайно выставленных американской авиацией без предупреждения союзников.
Главным испытанием для советских воинов стал хорошо укрепленный порт Сейсин — второй по величине город Северной Кореи и ключевой узел коммуникаций. Высадка первого эшелона десанта 13 августа прошла успешно, но ночью японцы, имевшие богатый опыт отражения американских атак на Тихом океане, перешли в яростное контрнаступление. Небольшой советский отряд оказался в окружении. Положение стало критическим. В короткие минуты затишья бойцы писали предсмертные записки:
«Мы, моряки, выполнили свою задачу. Умираем, но знаем, что за нас отомстят».
«Я, моряк Тихоокеанского флота, клянусь, что буду защищать эту сопку до последней капли крови. Иващенко с тральщика».
Помощь пришла с моря: командиры кораблей сформировали добровольческий отряд, который нанёс удар в тыл противника. Генерал Трушин принял решение срочно перебрасывать в Сейсин всю 13-ю бригаду. Несмотря на густой туман, основные силы десанта прибыли и вступили в бой. Решающую роль сыграли слаженные действия авиации, флота и сухопутных сил. После уничтожения японского бронепоезда точным залпом корабля «Метель» и ввода в бой танков советские морпехи переломили ход сражения. К утру 17 августа Сейсин полностью освободили от противника, а десантники соединились с наступающими частями 25-й армии.
Здесь, в Сейсине, героически погиб лейтенант Михаил Крыгин, именем которого названа одна из улиц Владивостока. У него была особая задача – захватить японскую военно-морскую миссию, где располагалась база японского резидента Миродзума, однако он пал в неравном бою, прикрывая отход оставшихся в живых десантников.
В Сейсине пал смертью храбрых и матрос Яков Баляев, пулеметчик 355 батальона морской пехоты ТОФ, имя которого носит площадь и улица в приморской столице. Участвуя в бою за сопку на подступах к порту Сейсин, пулемётчик Баляев вызвал на себя огонь врага, что позволило разведчикам засечь расположение огневых точек. Затем прикрывал отход разведывательной группы, участвовал в развившейся атаке позиций противника, перешёл к рукопашному бою, но вражеская пуля оборвала жизнь бойца. Указом Президиума Верховного Совета СССР от 14 сентября 1945 г. матросу Баляеву Якову Илларионовичу было присвоено звание Героя Советского Союза (посмертно).
Здесь похоронена и санитарка 355 батальона морской пехоты ТОФ Мария Цуканова, спасшая десятки жизней и зверски убитая японцами, о подвиге которой мы рассказывали в спецпроекте «О героях былых времен: ожившие памятники Владивостока».
Здесь геройски погиб и матрос Геннадий Елисеев, памятник которому стоит на острове Русский. Сигнальщик тральщика «ТЩ-278», с моря поддерживавшего морпехов огнем своих орудий, будучи тяжелораненым, более 10 часов принимал и передавал световые сигналы с берега на корабли, и погиб на боевом посту.
Навеки вписан в историю боевой славы ТОФ и подвиг гвардии младшего лейтенанта Михаила Янко, командира звена 37-го штурмового авиационного полка 12-й штурмовой авиационной дивизии ВВС Тихоокеанского флота, совершившего последний воздушный таран во Второй мировой войне.
10 августа 1945 года Янко в числе штурмовиков наносил удар по порту Расин. На первом заходе он, прицельно сбросив бомбы, вызвал пожар на вражеском транспорте, стоявшем на рейде. При выходе из атаки, в мотор штурмовика попал зенитный снаряд, вызвавший пожар. Пламя быстро охватило боевую машину. Летчик мог бы спасти свою жизнь, прыгнув с парашютами. Но Михаил Янко направил горящий самолет в центр военных портовых сооружений. Раздался взрыв - электростанция и прилегающие к ней важные объекты врага были уничтожены. Указом Президиума Верховного Совета СССР от 14 сентября 1945 г. за образцовое выполнение боевых заданий командования на фронте борьбы с японскими империалистами, доблесть и отвагу младшему лейтенанту Янко Михаилу Егоровичу было присвоено звание Героя Советского Союза (посмертно).
На самой высокой сопке возле города Сейсин (ныне Чхончжин) есть кладбище с памятником из белого мрамора, увенчанным красной звездой. Надпись на нем гласит:
«Здесь похоронено 25 русских героев, павших смертью храбрых за освобождение Кореи от японских захватчиков».
Падение Сейсина стало катастрофой для японского командования. Квантунская армия была полностью отрезана от метрополии и лишена путей снабжения. 17 августа командующий 3-й японской армией генерал-лейтенант Кэйсаку Мураками согласился на капитуляцию. Принимая её, командующий 25-й армией генерал-полковник Иван Чистяков удовлетворил просьбу противника: оставить солдатам холодное оружие для защиты от возмездия со стороны местного корейского населения. Позже он рассказывал, что все вооружение, продовольствие, техника были сданы японцами с исключительной аккуратностью: по описи. На советских бойцов покушений не было; правда, несколько раз японцы пытались спрятать взрывчатку для своих диверсантов, но местные жители сообщали об этом, и «клады» изымали. Более того, советским войскам действительно пришлось брать японцев под охрану от гнева тех, кто десятилетиями страдал от оккупации. Тысячи корейцев с красными флагами вышли на улицы Пхеньяна и других городов, встречая освободителей.
Однако точка во Второй мировой войне, поставленная 2 сентября на борту линкора «Миссури», стала для Кореи началом новой трагедии. Разделение по 38-й параллели было зафиксировано в Общем приказе №1 президента Трумэна. Сталин, считая эту меру временной, не возражал.
На севере полуострова советские войска сразу приступили к налаживанию мирной жизни. Страна, десятилетиями бывшая сырьевым придатком Японии, лежала в руинах. Из СССР прибывали инженеры, агрономы, экономисты для помощи в восстановлении. Активно создавались народные комитеты — прообраз местного самоуправления.
На юге же, где американские войска высадились только 8 сентября, воцарилось безвластие. Объявленная политиком Йо Унхёном Корейская народная республика была немедленно запрещена генералом Макартуром, установившим жёсткую военную диктатуру. Так освобождение от японского ига обернулось для единой нации расколом на два враждебных государства.
Подвиг советских морских пехотинцев, ценой своих жизней обеспечивших быстрый и победоносный исход операции, был навсегда вписан в историю. Генерал Василий Трушин, кореец-капитан советской армии Ким Ир Сен, ставший основателем КНДР и фактическим руководителем этого государства до 1994 года, и тысячи других бойцов Красной армии стали символами освобождения.
Писатель и публицист Захар Прилепин после посещения Пхеньяна, писал в своём блоге, что в главном музее Вооружённых сил КНДР в каждом зале вот уже 80 лет со стен на посетителей смотрят портреты советских военачальников, воевавших за свободу корейского народа. Советские награды, советские грамоты, советская техника – всё это до сих пор хранит историю тех времен, не давая забывать о главном: "Вечная слава великой Советской армии".
Август 1945 года стал судьбоносным для Восточной Азии: нерушимая империя Японии в конце Второй мировой войны столкнулась с мощным противодействием со стороны Красной армии. С 8 августа, вскоре после разгрома Германии в Европе, СССР вступил в войну против Японии, чтобы восстановить утраченное по итогам Русско-японской войны 1904-1905 годов, включая южную часть Сахалина.
Когда гитлеровская Германия была разгромлена, очаг Второй мировой войны еще полыхал на востоке. Но отправлять войска в места их дислокации было рано. И с весны 1945 года работа всех органов военного управления СССР на Дальнем Востоке активизировалась. Дело было не только в незавершенности войны, но и возможности вернуть то, что было утрачено Российской Империей по итогам русско-японской войны в 1905 году. Речь идет о южной части Сахалина, когда полуостров был разделен по 50-й параллели. При этом японское имперское правительство воспринимало это разделение как временное и рассчитывало на полный захват территории. На границе под видом учений были сосредоточены значительные силы, которые ждали, когда Германия ослабит Советский Союз, чтобы вторгнуться и завершить захват полуострова. Японский флот контролировал море, мешая советским кораблям доставлять помощь по ленд-лизу.
Советское командование решило не только обрушить эти планы японцев, но и пересмотреть итоги русско-японской войны в пользу СССР. Так, 8 августа 1945 года советское правительство — в лице наркома иностранных дел В. М. Молотова — уведомило Японию о вступлении СССР в войну по Потсдамской декларации, требующей безоговорочной капитуляции Японии. На следующий день началась операция в Манчжурии. А уже 10 августа главнокомандующий советских сил на Дальнем Востоке маршал Советского Союза Александр Василевский приказал 2-му Дальневосточному фронту подготовить наступательную операцию по освобождению Южного Сахалина в срок до 25 августа.
Красная Армия сосредоточила на севере Сахалина 56-й гвардейский стрелковый корпус под командованием генерал-майора Анатолия Дьяконова. В состав дивизии входил танковый корпус и три артиллерийских полка. Он входил в 16-ю армию под руководством генерал-майора Леонтия Черемисова. На море действовали силы Северной Тихоокеанской флотилии под руководством вице-адмирала Владимира Андреева. Поддержку оказывала авиадивизия численностью почти 100 самолетов.
Япония оборонялась силами 88-й японской дивизии под командованием генерал-лейтенанта Тоитиро Минэки, частью полевой жандармерии и резервистов. Всего оборона противника насчитывала порядка 20 тысяч военнослужащих и около 10 тысяч резервистов.
Ключевой замысел Южно-Сахалинской операции заключался в прорыве Котонского укрепленного района на советско-японской границе силами корпуса Дьякова и при поддержке авиации. Одновременно флотилия должна была высадить морские десанты в ключевые японские порты и не допустить как эвакуации 88-й пехотной дивизии противника с острова, так и переброски новых сил японцев на Сахалин. Вместе с главным ударом было решено нанести два вспомогательных удара восточнее и западнее Котонского укрепленного района.
11 августа в 9:35 с авиаударов и десантной высадки началось наступление Красной армии. Советским воинам предстоял прорыв приграничного укрепленного района и разгром японской группировки.
На главном направлении удара, вдоль заболоченной долины реки Поронай, в наступление двинулась 79-я стрелковая дивизия под командованием генерал-майора Ивана Батурова. Стремительный натиск позволил советским бойцам без серьезного сопротивления прорвать передовые позиции противника и занять высоты Лысая и Голая, служившие опорными пунктами японской обороны.
Попытка врага задержать продвижение в районе Хандаса, прикрывавшего подступы к основным позициям Котонского укрепрайона, успеха не имела. В результате обходного маневра и ночного штурма советские подразделения овладели этим опорным пунктом. Уже к вечеру 12 августа к укрепрайону подошёл 165-й стрелковый полк под командованием подполковника Нигмата Курманова.
Правее, вдоль побережья Татарского пролива, в направлении Амбецу, продвигались пограничные части и рота автоматчиков. Восточнее основных сил корпуса действовал 179-й стрелковый полк подполковника Кудрявцева. Перед ним стояла задача выйти в тыл котонскому гарнизону, преодолев труднопроходимую пойму Пороная. В условиях полного отсутствия дорог, в воде по пояс и без поддержки техники, бойцам приходилось тащить минометы на себе. Ни танков, ни артиллерии у полка не было. Японское командование считало это направление недоступным и не ожидало удара отсюда.
Авангардом выступал батальон капитана Смирных. Его бойцы стремительной атакой уничтожили гарнизон города Муйка, а затем, двигаясь южнее, в ожесточенном бою ликвидировали крупный узел сопротивления у железнодорожного моста, подавив 18 дотов. К вечеру 12 августа разведка батальона вышла на окраины Котона.
К концу 13 августа мобильные части корпуса — 214-я танковая бригада — подошли к главной полосе японской обороны. Попытка прорвать ее сходу натолкнулась на ураганный огонь, и танкисты были вынуждены прекратить атаку.
На следующий день, 14 августа, 165-й стрелковый полк удерживал занятый рубеж и вел локальные атаки. В этот день старший сержант Антон Ефимович Буюклы повторил подвиг Александра Матросова: своим телом он закрыл амбразуру вражеского дота и был посмертно удостоен звания Героя Советского Союза.
В это же время 179-й полк, отбив две контратаки, занял железнодорожную станцию Котон и овладел южными скатами горы Хармитория. Трофеями стали три паровоза и двадцать пять вагонов с военным имуществом. Особую роль в этих боях сыграл батальон капитана Смирных, первым прорвавшийся к городу. Японцы предприняли против него психическую атаку с развернутым знаменем. По приказу командира советские бойцы открыли огонь лишь тогда, когда до врага оставалось пятьдесят метров, полностью уничтожив атакующую колонну. 16 августа капитан Смирных погиб от выстрела снайпера, когда его батальон овладел пятью дзотами и прорвал укрепрайон. За образцовое выполнение боевых заданий и проявленные мужество и героизм капитану Леониду Смирных посмертно присвоено звание Героя Советского Союза с награждением медалью «Золотая звезда» и орденом Ленина. В его честь названы населенные пункты Леонидово и Смирных.
Параллельно велась подготовка к решающему штурму. В район прорыва стянули дивизионную артиллерию и полк РГК, а также 2-ю стрелковую бригаду. Ночью 16 августа разведка 79-й дивизии установила точное расположение вражеских огневых точек. На рассвете началась артиллерийская и авиационная подготовка, но броня японских дотов выдержала огонь. Основная тяжесть штурма легла на пехоту Батурова.
По замыслу командования, удар наносился в направлении перевала Харами-тогэ, где предстояло рассечь группировку противника. В первом эшелоне наступала пехота, чья задача заключалась в уничтожении смертников-истребителей танков. Саперы проделывали проходы в минных полях и готовили путь для бронетехники, их действия поддерживала пехота первого эшелона, уничтожая смертников и блокируя огонь ДОТов. В проходы устремлялись танки и войска первого эшелона. К вечеру 16 августа главная полоса японской обороны на этом участке была прорвана.
17 августа части 179-го полк при поддержке артиллерии атаковали Котон (ныне Победино) с юга. Город пал, и подразделения Кудрявцева двинулись навстречу основным силам корпуса. Вечером они соединились с бойцами 165-го полка севернее города. Таким образом, Харамитогэский укрепрайон оказался разрезанным на две части.
Даже в окружении японцы упорно сопротивлялись, совершали вылазки и нападения смертников. Однако 18 августа командир 125-го пехотного полка Кобаяси направил парламентеров для переговоров о сдаче. Бои прекратились, хотя отдельные «кукушки» еще вели огонь. Утром 19 августа гарнизон сложил оружие, но не все подразделения подчинились приказу. Часть войск отступила к югу, куда вслед за ними выдвинулись советские полки.
К вечеру 19 августа 1945 года оборонительная линия Котона перестала существовать. Войска 56-го стрелкового корпуса вышли на оперативный простор, открыв путь к дальнейшему освобождению Южного Сахалина.
Одновременно с наступлением на суше готовились десантные операции по захвату ключевых портов на западном побережье Сахалина.
«В составе флотилии десантных кораблей не было, и для артиллерийской поддержки десанта могли быть использованы сторожевой корабль «Зарница», минный заградитель «Океан», три деревянных небольших американских тральщика (УВС), имеющих по одной пушке, морские охотники, на которых имелось по два орудия. Поэтому основной огневой силой могла быть только авиация. Ее использование ограничивалось погодой — в августе часты туманы.
Все сухопутные войска флотилии состояли из единственного батальона морской пехоты и караульных подразделений. Батальон под командованием способного, энергичного подполковника К. П. Тахвундинова был прекрасно подготовлен, но для того, чтобы очистить западное побережье Сахалина, его сил было мало. Расходовать их следовало чрезвычайно бережно, без лишнего риска.
К началу войны в зоне флотилии никаких транспортов (морфлота или рыбаков), способных перевозить артиллерию, военную технику, лошадей, не оказалось. Рассчитывать на успешные действия десанта на берегу, имея только «карманную артиллерию», нельзя. Тем более, что в течение нескольких дней наши сухопутные войска на Сахалине, встречая огромное сопротивление, еще не могли сломить главную оборонительную полосу, созданную японцами в районе Хондо-Катон. Проводя десантную операцию, нам нужно было учитывать все эти обстоятельства. Высадка десанта не самоцель, он должен помочь войскам, Где же его высадить?» - вспоминал командующий Северной Тихоокеанской флотилией вице-адмирал Владимир Андреев.
.jpg)
Первой целью выбрали Торо (ныне Шахтерск), высадку произвели 15 августа, противник был застигнут врасплох и поначалу оказывал слабое сопротивление, которое возрастало по мере подтягивания к Торо японских частей. К 18 августа советские войска при поддержке авиации освободили и близлежащие города (такие как Эсутору, ныне Углегорск).
Затем поступил приказ о высадке десанта в порту Маока (ныне Холмск) и овладении Сахалином к 25 августа. Утром 20 августа 1945 года в порт Маока был высажен советский морской десант, состоявший из сводного батальона морской пехоты и подразделений 113-й стрелковой бригады из Советской Гавани.
«Рано утром 20 августа корабли с десантом вышли из Советской Гавани в море. Было туманно, ветрено. Ночью шли с включенными кильватерными огнями, а из-за плохой видимости и разнородности соединения (17 боевых единиц и 5 транспортов с разным ходом) строй был нарушен. Транспорты отряда отстали.
В сплошном тумане сторожевой корабль «Зарница» утром следующего дня обнаружил вход в центральную гавань, и командир высадки дал приказ начать высадку. Все катера I десантного отряда стремительно ворвались в гавань и в течение 4 минут высадили первый бросок десанта. Высадка была столь неожиданной, что японцы вначале наши корабли приняли за свои и стремились помочь швартовке», – вспоминал командующий Северной Тихоокеанской флотилией вице-адмирал Андреев.
.jpg)
Эффект внезапности оказался решающим: менее чем за сорок минут советские бойцы заняли прибрежные портовые сооружения. Однако вскоре сопротивление противника усилилось, и десантные подразделения второго эшелона, высаженные прямо в гавани, были вынуждены сразу вступить в бой.
Авиация не могла поддержать операцию из-за тумана, а корабельной артиллерии часто приходилось приостанавливать огонь: видимость временами снижалась до пятидесяти метров. Тем не менее к полудню порт был полностью под контролем советских войск, а к двум часам дня советские части заняли и город.
«Бой за город Маока был жарким. Из-за нелетной погоды авиация не могла поддерживать действия десанта на берегу, корабельная артиллерия часто из-за плохой видимости в тумане (50—60 метров) вынуждена была прерывать свой огонь. Противник численностью более двух батальонов, - ведя сильный артиллерийский и пулеметный огонь, поддерживаемый двумя бронепоездами, оказывал отчаянное сопротивление.
В этой сложной обстановке личный состав кораблей и частей десанта, имея хорошую боевую выучку, действовал самоотверженно и смело. Корабельная артиллерия, особенно СКР «Зарница», стреляла метко. На одном из тральщиков орудийный расчет старшего краснофлотца Корокевича уничтожил три пулеметные точки японцев, чем обеспечил успешные действия группы десантников. Рота автоматчиков старшего лейтенанта Карпёнка уничтожила группу японцев, оборонявших порт, и взяла в плен 80 солдат и офицеров.
Наступательный порыв десантников был очень высок. К 14 часам город Маока был взят, японцы, потеряв более тысячи убитыми и пленными, были вынуждены под натиском наших сил отступать вдоль шоссейной дороги и железнодорожного пути в глубь острова», - говорится в мемуарах вице-адмирала Андреева.
%20%D0%BD%D0%B0%20%D1%8E%D0%B6%D0%BD%D0%BE%D0%BC%20%D0%A1%D0%B0%D1%85%D0%B0%D0%BB%D0%B8%D0%BD%D0%B5.jpg)
Потери японской стороны в ходе боев составили около трехсот убитых и примерно шестьсот пленных. Советский десант, по официальным данным, потерял 77 человек убитыми и ранеными. Тяжелее всего пострадало мирное население: в панике многие горожане пытались покинуть Маоку, и, по оценкам, до шестисот человек погибли.
После того как город оказался в руках советских войск, японские подразделения отступили вглубь острова по железной и шоссейной дорогам.
После штурма Маоки 20 августа 1945 года подразделения 113-й стрелковой бригады двинулись в преследование отступавших японских войск по тракту Маока – Тойохара – Отомари, ведущему к Холмскому перевалу.
Оборону на перевале сдерживали десантники под командованием майора Панасекина, к которым были приданы минометчики под руководством Войниловича и автоматчики Эксузяна. Самые ожесточенные столкновения разгорелись 22 августа. Этот день отметился подвигом младшего сержанта Ефима Чапланова: уничтожив два пулеметных расчета противника, он обеспечил продвижение советской пехоты. К вечеру, когда японские силы были окончательно разгромлены, Чапланова нашли мертвым у своего орудия. Щит его пушки насчитывал 72 пробоины. В братской могиле на Холмском перевале есть гранитные плиты с именами 24 погибших и надписью:
«Здесь захоронены воины Советской Армии, павшие в боях с милитаристской Японией на Холмском перевале с 21 по 23 августа 1945 г.».
25 августа десантники и бойцы 113-й стрелковой бригады высадились в Отомари (ныне Корсаков), японский гарнизон уже сопротивления не оказывал. К полудню боевые действия на острове закончились.
«Операции по освобождению острова Сахалин проходили быстро, несмотря на серьезное сопротивление противника. Благодаря высокому политическому подъему, боевому духу, хорошей выучке, смелым и самоотверженным действиям бойцов и офицеров для освобождения южного Сахалина потребовалось всего 15 дней», - писал вице-адмирал Владимир Андреев.
25 августа Тоёхара (ныне Южно-Сахалинск) был освобожден, а в плен взяты 18 тысяч японских солдат и офицеров. Так советская армия вернула южную часть Сахалина, которая была утрачена в результате русско-японской войны 1904-1905 годов.
Успех на Сахалине подготовил почву для Курильской десантной операции (19 августа – 1 сентября), в ходе которой советские войска очистили от японцев Курильские острова, что завершило восстановление территориального статуса, утраченного после Русско-Японской войны.
Операция по освобождению Южного Сахалина стала значимым этапом в завершающей фазе Второй мировой войны на Дальнем Востоке. Скоординированные действия армии, флота и авиации, стратегические десанты, преодоление укреплений и взятие Южно-Сахалинска за 15 дней — все это подтвердило способность Красной армии решать сложнейшие боевые задачи. Память об этих событиях хранится не только в исторических документах, но и в памятниках, реконструкциях и выставках, объединяющих поколения и позволяющих не забывать цену победы.
Ночь. 17 августа 1945 года. Авачинская бухта спит, укутанная туманом. 64 корабля стоят на рейде, в тишине, без огней, в радиомолчании. На каждом десантном судне втрое больше бойцов, чем положено по штату. Люди сидят на палубах, держа оружие на коленях, кутаются в плащ-палатки. Кто-то молчит, кто-то машинально проверяет патроны. Все ждут…
На Ялтинской конференции союзники пообещали СССР Курильские острова в обмен на вступление в войну с Японией. Но 15 августа стало ясно, что США могут попытаться занять Курилы самостоятельно. Президент Гарри Трумэн составил подробный план сдачи в плен японских войск и направил его для согласования союзникам. План был проработан досконально, кроме одного пункта – сдачи японцев на Курилах советским войскам. Сталин сразу понял, что ошибка не случайна, и напомнил, что русские займут не только Курилы, но и Хоккайдо.
15 же августа главнокомандующий советскими войсками на Дальнем Востоке Маршал Советского Союза Александр Василевский приказал советским частям овладеть островами Курильской гряды, в первую очередь северными - Шумшу, Парамуширом и Онекотаном. Первый из них и ближайший к Камчатке – Шумшу был превращен японцами в настоящую крепость: на острове насчитывалось 34 бетонных артиллерийских дота и 24 дзота, 310 закрытых пулемётных точек, многочисленные подземные укрытия глубиной до 50 метров, объединенные в единую оборонительную систему. Гарнизон Шумшу составлял 8,5 тысяч солдат, 77 танков, сотни пулеметов. На соседнем Парамушире - еще 15 тысяч военнослужащих и танки-амфибии, готовые прийти на помощь гарнизону Шумшу.
На подготовку операции отводились всего сутки, но ушло двое. 16 августа десант грузился на суда, сотни горожан пришли проводить родных. По воспоминаниям очевидцев, камчатцы на прощание пели песню «Вечер на рейде»:
«Прощай, любимый город, уходим завтра в море…»
Большую часть личного состава составляли бойцы Камчатского оборонительного района, входившего в состав 2-го Дальневосточного фронта. Непосредственное руководство десантной операцией осуществлял командующий им генерал-майор Алексей Гнечко.
17 августа отряд из 64 боевых кораблей и гражданских судов вышел из Авачинской губы.
В 4 утра 18 августа начинается десантная операция. Скрываясь под густым туманом, корабли подходят к берегу. Артиллерия с мыса Лопатка бьет по позициям противника, маскируя высадку под «привычный» обстрел.
«Когда в роте автоматчиков было объявлено, кто согласен добровольно идти в бой в передовом отряде, прошу сделать шаг вперед, этот шаг сделала вся рота», – вспоминал командир передового отряда десанта на Шумшу майор Петр Шутов, удостоенный звания Героя Советского Союза.
Первыми высаживаются морские пехотинцы майора Тимофея Почтарева. Артиллерист, ветеран обороны Ленинграда, он знает, что сейчас решается судьба всей операции.
Из-за перегруза и мелей десантные корабли останавливаются за 150–200 метров от берега. Бойцы прыгают в воду, глубина до 2-3 метров, плывут к берегу, доплывают не все... И вот первые шаги по острову. Передовой отряд начал продвижение вперед, выполняя поставленную генерал-майором Гнечко задачу:
«Имея основную группировку на своем правом фланге, овладеть рубежом высота 171 – северо-восточные скаты высоты 125, закрепиться на данном рубеже, обеспечивая высадку главных сил первого эшелона. Подвижными группами не допустить подход резервов из Катаока».
Майор знает, что ударить надо первыми, цель - батарея на мысе Котомари. Путь свободен, однако открытая местность не оставляет шансов на скрытность перемещения, и через мгновение по советским солдатам открывается огонь. Корабли поддерживают атаку, ведя огонь с рейда, но бетонные доты стоят. Связь с кораблями прервана – рации промокли. Тогда бойцы идут в лобовую: в ход идут гранаты, противотанковые ружья, а в крайнем случае и камни. Некоторые гасят доты своими телами, ложась на амбразуры.
Тем временем к берегу подходят основные силы. Четыре десантных судна тонут, восемь получают тяжелые повреждения, но люди высаживаются. Десант на берегу. А японцы начинают приходить в себя. С высот 165 и 171, ключевых точек обороны, они бьют по району высадки. Почтарев прекращает лобовые атаки, формирует штурмовые группы с противотанковыми ружьями.
Эти высоты удалось взять благодаря бессмертному подвигу старшины 1-й статьи, боцмана плавбазы «Север» Николая Вилкова и матроса, рулевого катера «МО-253» Петра Ильичева, закрывших собой амбразуры вражеских дотов. Они пожертвовали собой, чтобы рота могла подняться в атаку, отбить позиции у врага и закрепиться на новом рубеже. Их именами названы улицы во Владивостоке. После боя в потайном кармане у Петра Ильичева нашли неотправленное письмо домой:
«Дорогая мама, сестра Поля и брат Василий! Сегодня мы идем в бой. Не беспокойтесь, родные. За меня краснеть не придется. Я с честью выполню свой долг перед любимой Родиной и клятву, которую давал перед боем, сдержу до конца!»
Однако самураи не планируют сдаваться: после небольшой перегруппировки они решают оттеснить русских к берегу и сбросить их в море. Они начинают танковую «лавину» – десятки машин идут в атаку.
«Окрашенные в желто-зеленый цвет, вражеские танки с изображением синих драконов своим головным отрядом шли на роту пограничников. Советские бойцы приготовили гранаты. Сбоку по «синим драконам» открыли огонь противотанковые ружья. Запылало первое бронированное чудовище. Это придало сил и уверенности разведчикам», - вспоминал капитан запаса А. Ушев.
Многие вражеские танки были уничтожены ценой собственной жизни - советские воины кидались под них с гранатами. Горело 7 из 18 танков, когда на помочь подоспела корабельная артиллерия. С подходом новых волн десанта удалось установить радиосвязь с кораблями и навести огонь их артиллерии прямо на скопления бронетехники противника.
«Наш 2-й батальон сосредоточился на балке, которая тянулась до противотанкового рва. И здесь вышли на нас японские танки. Бой был жестокий, потому что с нашей стороны танков не было, и артиллерия еще не высадилась. В этом бою мы отбивались противотанковыми ружьями и гранатами. Были подбиты все танки, и только два ушли обратно», - вспоминал ветеран войны Георгий Копаев, служивший во 2-й роте 138-го стрелкового полка.
Беспримерная по своей напряженности и ярости схватка с японскими танками уже в первые дни породила множество легендарных слухов, героями которых зачастую становились безымянные воины, отмечает историк, краевед, начальник научного отдела Музейно-мемориального комплекса «Победа» Игорь Самарин в своей книге «Поле ратной славы Сахалинской области».
Тем временем у бойцов заканчиваются боеприпасы. С уцелевших кораблей на берег вплавь пускают десятки лошадей с патронами в вьюках. Под обстрелом они выбираются на берег, спасая десант. К вечеру уходит туман и бойцов начинает поддерживать авиация. Пилоты начинают массированную атаку на пирсы островов: резервы с Парамушира не должны прийти на помощь гарнизону Шумшу.
Пока продолжалась атака японцев на передовой отряд, к вечеру 18 августа основные силы стали наступать с флангов, и оборона острова была сломлена. Но бои продолжались всю ночь.
«Когда мы в штыковую — они бросали все. Они нас, как грозу, боялись, – отмечал участник операции капитан 3-го ранга Василий Корниенко. – У нас была очень сильная команда. Морские пехотинцы - самые отважные люди».
Первые белые флаги японцев появились с рассветом 19 августа. Но хитрый командующий японскими войсками на северных Курильских островах генерал-лейтенант Фусаки Цуцуми стал затягивать время. В течение последующих дней произошло еще несколько перестрелок. Так, пилот-камикадзе затопил советский тральщик. Но пыл японцев угас после бомбардировки одной из батарей.
Японский генерал капитулировал перед советским героизмом и полностью сдал свой гарнизон 23 августа. Итог – 9 тысяч десантников захватили несколько островов Курильской гряды, которые обороняли свыше 50 тысяч человек. Десант на Хоккайдо был отменен по личному распоряжению Сталина.
«Я спрашиваю: сколько вы с американцами воевали? Он говорит: 5-7 лет не больше. А русский молот бух, и один месяц показывает», – вспоминает свой разговор с плененным японцем участник операции капитан 3-го ранга Василий Корниенко.
Бой за Шумшу стал последним сражением Второй мировой. Проведение десантной операции не только вернуло Курилы СССР, но и сорвало планы США занять эти земли. А также стало примером того, что в бою решает не только оружие — но и сила духа, умение держаться до конца, даже когда кажется, что все против тебя.
К сожалению битва за Шумшу стала единственной операцией советско-японской войны, в которой советские войска понесли больше потерь, чем противник. Общие потери советских войск составили 1567 человек, в том числе 416 убитых, 123 пропавших без вести, 1028 раненых. Более 3 тысяч участников Курильского десанта были награждены орденами и медалями, 9 человек удостоены званий Героев Советского Союза. Память о подвиге советских десантников сохраняется в памяти их потомков, в названиях улиц дальневосточных городов, монументах и памятниках.
Беспримерный подвиг десантников вдохновил камчатского журналиста, добровольца, участника Курильского десанта В.С. Акшинского на создание стихотворения о легендарном безымянном солдате с противотанковым ружьем:
Мы только лишь за берег зацепились,
и грянул бой за высоту вдали.
И склоны сопок пылью заклубились –
то танки самурайские пошли.
Мы до последней нитки перемокли,
с десантных барж пепелкавляясь вплавь.
Японец нас рассматривал в бинокли:
«таких, - он думал, - тысячами ставь…»
На нас шли танки. Что нам было делать?
Наш командир под пулями встает:
- Орлы, друзья, не трусить! Слава смелым!
За Родину, за партию – вперед!
И мы пустили в ход гранаты,
метая в танки их что было сил.
И увидали, как огонь крылатый
над первым танком ветер подхватил.
А тут еще к нам подоспел удачно
боец с противотанковым ружьем:
- Я с берега… - и, выругавшись смачно,
сквозь зубы процедил: - Ну что ж, начнем!
Он бил без промаха, горели танки,
другие поворачивали вспять.
Вдруг взрыв снаряда близко, на полянке –
и парень головы не смог поднять.
Когда к полудню высоту мы взяли,
мы незнакомого бойца нашли.
Его поочередно целовали,
потом к подбитым танкам поднесли.
Он чуть живой смотрел на поле боя
и танки сосчитал: ушло лишь три…
Он будет жить, носить Звезду Героя.
Такие не умрут богатыри!»
25 декабря 1949 года на последней полосе газеты «Правда», полной поздравлений в адрес Иосифа Сталина, который отмечал 70-летний юбилей, появилась непозволительно сухая и как будто не обязательная заметка. В ней содержался текст обвинительного заключения против двенадцати бывших офицеров японской армии. Им вменили участие в подготовке и применении бактериологического оружия в ходе Второй мировой войны. Трибунал над военными преступниками получил название Хабаровский процесс, который остался в тени Нюрнбергского и Токийского, а его детали изучаются до сих пор.
Когда закончилась Вторая мировая война, а Япония вслед за Германией капитулировала, союзники начали собирать доказательства военных преступлений. Генерал американской армии Дуглас Макартур приказом учредил в Токио военный трибунал, работавший с 1946 по 1948 годы. Обвинителями выступили 11 стран, в том числе и СССР. Это судебное разбирательство, именуемое Токийским процессом, получило более широкую огласку, однако в нем отсутствовал один немаловажный пункт – о японских разработчиках биологического оружия. Объяснялось это тем, что союзники не имели обширных и исчерпывающих сведений об этих программах, которые не складывались в убедительные доказательства. А хаос послевоенного времени якобы не позволял заняться поиском свидетельств.
Летом 1946 года в ходе Токийского процесса вопрос о разработке и использовании бактериологического оружия все же поднялся. Американцы попросили советских союзников допросить генерал-лейтенанта Рюдзи Кадзицуку – начальника санитарной службы Квантунской армии по вопросам подготовки японцами бактериологической войны. Однако большого толку это не принесло – генерал хранил молчание.
Но уже 11 августа того же года был допрошен генерал-майор Киоси Кавасима, руководивший производственным отделом отряда 731. Он рассказал советским следователям подробности чудовищных экспериментов: опыты над живыми людьми, испытания вакцин и разработку средств распространения чумы и тифа. Это было первое свидетельство, подтвердившее слухи.
Вскоре аналогичные показания дал майор Томио Карасава, служивший в 4-м отделе того же отряда. Он описал структуру организации, её численность, направления работы и роль самого Сиро Исии — человека, который стал вдохновителем японской программы бактериологической войны.
Так стало известно, что бактериологическая война являлась составной частью оперативно-стратегического плана нападения на Советский Союз «Кантокуэн». Ставку на нее сделали после Первой мировой, где впервые немцами был применен отравляющий газ. Разработку программы утвердил лично император Хирохито. Сиро Исии объяснял целесообразность так:
«Лица, поражённые стрелковым или артиллерийским оружием или подвергшиеся авиационной бомбардировке, после соответствующего лечения могут вернуться в строй. Что касается бактериологического оружия, то оно передаёт заразу от человека к человеку, проникает с пищей и водой в организм человека, даёт значительно больший эффект, чем стрелковое, артиллерийское или авиационное оружие, выводит из строя массу людей, не поддаётся лечению и гарантирует, что объект нападения больше в строй не вернётся».
Головной отряд № 731, фигурировавший в официальных документах как «Управление по водоснабжению и профилактике частей Квантунской армии», непосредственно замыкался на командующего Квантунской армией Ямаду. Согласно его показаниям на Хабаровском процессе от 1 декабря 1949 года, «…в 1945 г. в связи с успешным завершением всех подготовительных работ по усовершенствованию наиболее эффективных способов применения бактериологического оружия наступил период массового производства бактериологического оружия в целях его практического применения в любом направлении по первому указанию императорской ставки».
Отряды № 731 и 100 имели широкую сеть филиалов в непосредственной близости от советско-маньчжурской границы.
Опыты в отрядах проводились над живыми людьми, как военнопленными, так и гражданскими, в основном китайцами, корейцами, маньчжурами, но зафиксирована также гибель и нескольких советских граждан. Попадание в отряд означало смертный приговор в 100% случаев. Люди замучивались заживо, а затем сжигались в крематориях. На жаргоне сотрудников отрядов они назывались «марута», то есть «бревнами». По воспоминаниям очевидцев, сочувствия не испытывал никто, даже к женщинам и детям. По мнению научного сообщества, чудовищные эксперименты чаще всего не имели смысла с медицинской точки зрения, это был просто чистый садизм: какие процессы произойдут в организме человека, если ввести ему в вены воздух? Через какое время наступит смерть, если "бревно" подвесить вниз головой? Какие изменения происходят при этом в различных частях тела? Что будет, если поместить его в большую центрифугу, пришить левую руку вместо правой, заменить человеческую кровь кровью обезьян или лошадей, какое количество крови можно выкачать из одного "бревна" и тд. Широко практиковались и вскрытия заживо. Вот отрывок из книги «Кухня дьявола» популярного японского писателя Моримура Сэйити, беседовавшего с многими бывшими сотрудниками отдела 731:
«В отряде вскрытию заживо подвергались не только "антияпонские элементы". Бывший служащий отряда наблюдал такой случай.
Однажды в 1943 году в секционную привели китайского мальчика. По словам сотрудников, он не был из числа "бревен", его просто где-то похитили и привезли в отряд, но точно ничего известно не было.
Мальчик сидел на корточках в углу секционной, как загнанный зверек, а вокруг операционного стола стояли в белых халатах более десяти сотрудников отряда, подняв кверху готовые к операции руки. Один из них коротко приказал мальчику лечь на операционный стол.
Мальчик разделся, как ему было приказано, и лег на стол спиной.
Тотчас же на лицо ему наложили маску с хлороформом. С этого момента он не ведал, что творят с его телом.
Когда наркоз окончательно подействовал, все тело мальчика протерли спиртом. Один из опытных сотрудников группы Та-набэ, стоявших вокруг стола, взял скальпель и приблизился к мальчику. Он вонзил скальпель в грудную клетку и сделал разрез в форме латинской буквы Y. Обнажилась белая жировая прослойка. В том месте, куда немедленно были наложены зажимы Кохера, вскипали пузырьки крови. Вскрытие заживо началось.
Бывший служащий отряда вспоминает: "Это был еще совсем ребенок, и ни в каком антияпонском движении он участвовать не мог. Я только потом понял, что его вскрыли потому, что хотели получить внутренние органы здорового мальчика".
Из тела мальчика сотрудники ловкими натренированными руками один за другим вынимали внутренние органы: желудок, печень, почки, поджелудочную железу, кишечник. Их разбирали и бросали в стоявшие здесь же ведра, а из ведер тотчас же перекладывали в наполненные формалином стеклянные сосуды, которые закрывались крышками.
Блестел скальпель, лопались пузырьки крови. Один из вольнонаемных, искусно владеющий инструментом, быстро опустошил нижную половину тела мальчика. Вынутые органы в формалиновом растворе еще продолжали сокращаться.
"Смотрите! Да они еще живые!" - сказал кто-то.
После того как были вынуты внутренние органы, нетронутой осталась только голова мальчика. Маленькая, коротко остриженная голова. Один из сотрудников группы Минато закрепил ее на операционном столе. Затем скальпелем сделал разрез от уха к носу. Когда кожа с головы была снята, в ход пошла пила. В черепе было сделано треугольное отверстие, обнажился мозг. Сотрудник отряда взял его рукой и быстрым движением опустил в сосуд с формалином. На операционном столе осталось нечто, напоминавшее тело мальчика,- опустошенный корпус и конечности.
Вскрытие закончилось.
"Унесите!"
Стоявшие наготове служащие один за другим унесли сосуды с формалином, в которых находились органы. Ни малейшего сожаления по поводу насильственной смерти мальчика!
Это была даже не казнь. Просто доставка мяса к столу дьявольской кухни».
Полученные СССР показания приобщили к делу, но вскоре американская позиция резко изменилась. Обвинение отказалось от доказательств, сославшись на их «недостаточность». Вскоре выяснилось, что дело было не в сомнениях, а в политическом расчете.
В январе 1947 года советская сторона официально потребовала выдачи Сиро Исии как военного преступника, совершившего преступления против СССР. Американцы ответили отказом. Более того, уже летом того же года стало ясно: Вашингтон решил предоставить Исии и его ближайшим соратникам иммунитет от преследования в обмен на полное раскрытие результатов их работы. В Кэмп Детрик отправились отчеты японских военных медиков — документы, которые до сих пор остаются засекреченными.
Таким образом, Штаты получили «уникальные» данные о действиях отряда 731 и фактически укрыли его руководителей от суда. Иммунитет от судебного преследования получили и члены императорской семьи.
Советские органы продолжали вести работу в лагерях для военнопленных. К середине 1949 года был уже выявлен круг из нескольких десятков человек, имеющих непосредственное отношение к биологическим экспериментам. Постепенно складывалась идея провести собственный судебный процесс.
19 февраля 1948 года министр внутренних дел Сергей Круглов направил в МИД письмо с предложением о суде. Осенью 1949 года инициатива получила поддержку Вышинского и Молотова, а в октябре Сталин и Политбюро утвердили решение.
Первоначально планировалось судить семерых, но к концу подготовки список расширился. В обвиняемых числились бывший командующий Квантунской армией генерал Отодзо Ямада, генералы Кадзицука, Такахаси и Кавасима, майоры Карасава и Оноуэ, а также несколько офицеров медицинской и ветеринарной службы. Позднее к делу добавили еще троих — Хирадзакуру, Митомо и Кикучи.
Слушания открылись 25 декабря 1949 года в Доме офицеров Советской армии. Заседал Военный трибунал Приморского военного округа, процесс был открытым и продолжался шесть дней.
В обвинительном заключении отмечалось, что в середине 1930-х по приказу императора Хирохито в Маньчжурии, в пригороде Харбина, были созданы два секретных формирования — отряд 731 и отряд 100. Их задачей стало создание и испытание бактериологического оружия. Отряд 731 в Пинфане насчитывал около трех тысяч сотрудников и представлял собой целый комплекс лабораторий, тюрем, крематориев и полигонов. Отряд 100, базировавшийся у Чанчуня, занимался исследованиями в области заражения сельскохозяйственных животных.
Обвинение было разделено на несколько блоков: медицинские опыты над людьми, применение бактериологического оружия в Китае, подготовка к нападению на СССР и персональная ответственность подсудимых.
Все двенадцать обвиняемых признали вину полностью или частично. Суд приговорил генералов Ямаду, Кадзицука, Такахаси и Кавасиму к 25 годам лагерей, Карасаву и Сато — к 20 годам, Митомо — к 15, Оноуэ — к 12, Хирадзакуру — к 10, Курусиму — к трем, Кикучи — к двум. Однако в 50-х, во время хрущевской оттепели, все они были репатриированы в Японию.
Спустя много лет, уже в 80-е, в американском академическом журнале «Бюллетень учёных-ядерщиков» напечатали статью, в которой детально описывались преступные эксперименты японцев. Прочитав ее, последний из живых членов Токийского процесса профессор права Утрехтского университета судья Ролинг заявил:
«Как одному из судей Международного военного трибунала мне очень горько узнать, что в соответствии с приказами из центра самые отъявленные японские военные преступники держались под секретом и были скрыты от судебного преследования правительством США».
Примечательно, что в 90-е годы «Японская ассоциация бывших военнопленных» пыталась пересмотреть приговор и реабилитировать осужденных. Однако главная военная прокуратура Российской Федерации, рассмотрев материалы уголовного дела № Н-20058, вынесла постановление: все лица, проходившие по нему, осуждены обоснованно и реабилитации не подлежат. Определением Верховного суда РФ от 15 декабря 1994 года приговор военного трибунала Приморского военного округа оставлен в силе.
Хабаровский процесс стал последним открытым судом над иностранными военными преступниками в СССР. Он раскрыл факты, которые союзники пытались скрыть, и показал всему миру чудовищный масштаб японских экспериментов, сопоставимых с преступлениями нацистских врачей.
«Именно Хабаровский процесс 1949 года, и никакой другой, выявил факты медицинских экспериментов на людях, сопоставимых по жестокости с действиями немецких врачей-нацистов во время Второй мировой войны. И в этом его безусловное историческое значение», - отмечает кандидат исторических наук Святослав Тужилин.
Однако политический контекст не позволил придать ему такой же резонанс, как Нюрнбергу. Западные страны фактически проигнорировали материалы, а США засекретили сведения, полученные от Исии. Тем не менее именно в Хабаровске было впервые официально и юридически зафиксировано существование японской программы бактериологической войны.
Сегодня этот процесс остается напоминанием о том, что преступления против человечности не могут быть предметом политического торга. Его значение не ограничивается рамками советской или японской истории: это часть общей памяти о Второй мировой войне и её самых тёмных страницах.
На Хабаровском процессе также было доказано, что бактериологическое оружие неоднократно применялось японцами против СССР, например, во время военного конфликта на реке Халхин-Гол в 1939 году в реку и смежные водоемы были вылиты бактерии брюшного тифа, паратифа и дизентерии. Аналогичные операции по заражению советских пограничных территорий продолжались и в годы Великой Отечественной войны. И вполне очевидно, что, если бы не стремительное наступление Советских войск в августе 1945-го, если бы не грамотно спланированная операция и массовый героизм бойцов, Япония вполне могла развернуть против СССР полномасштабную бактериологическую войну.
Советско-японская война – ряд блестящих военных операций, позволивших в кратчайшие сроки разгромить серьезного противника, вернуть исконно русские земли и защитить восточные рубежи страны.
Из мемуаров маршала Василевского:
«Военная кампания Вооруженных Сил СССР на Дальнем Востоке увенчалась блестящей победой. Ее итоги трудно переоценить. Официально кампания длилась 24 дня. Были наголову разбиты ударные силы врага. Японские милитаристы лишились плацдармов для агрессии и основных своих баз снабжения сырьем и оружием в Китае, Корее и на Южном Сахалине. Крах Квантунской армии ускорил капитуляцию Японии в целом.
Окончание войны на Дальнем Востоке спасло от гибели сотни тысяч американских и английских солдат, избавило миллионы японских граждан от неисчислимых жертв и страданий и предотвратило дальнейшее истребление и ограбление японскими оккупантами народов Восточной и Юго-Восточной Азии.
Родина достойно оценила подвиг своих сынов. 87 воинов стали Героями или дважды Героями Советского Союза. Более 300 тысяч человек получили ордена и медали. Многие соединения и части удостоились почетных наименований Курильских, Сахалинских, Уссурийских, Харбинских, Амурских, Хинганских, Мукденских, Порт-Артурских и др. Всем участникам войны с Японией была вручена медаль «За победу над Японией».
Иосиф Сталин, поздравляя с окончанием войны, сказал:
«Мы пережили тяжелые годы. Но теперь каждый из нас может сказать: мы победили».
Фотодокументы о великой
Маньчжурской операции
и освобождении народов
Дальнего Востока
от японских милитаристов
1945
