Главный дирижёр Тихоокеанского симфонического оркестра: «Мы готовы экспериментировать»

Весной 2020 года Тихоокеанский симфонический оркестр празднует юбилейную дату – 85 лет со дня основания. Более пяти лет оркестр возглавляет главный дирижёр и художественный руководитель Анатолий Павлович Смирнов - Заслуженный артист России.

В интервью DEITA.RU Анатолий Смирнов рассказал, с какими трудностями столкнулся оркестр пять лет назад, на какие творческие эксперименты решаются музыканты и почему для артистов важны гастроли. Главный дирижёр также поделился некоторыми музыкальными тонкостями, сокрытыми от «не продвинутых до высокого уровня» слушателей, притом на примере джазовой музыки. Но на это была причина.

– Анатолий Павлович, вы вступили в должность руководителя Тихоокеанского симфонического оркестра в проблемный период - несколько лет, до этого в оркестре не было художественного руководителя и главного дирижёра. С чего вы начали?

– Дирижёры были. Приглашенные. Но руководителя, который определял бы всю линию развития коллектива, не было. Приглашённый дирижёр как работает - приехал, свою программу продирижировал и уехал. Главный дирижёр, работая с оркестром, смотрит на перспективу развития. Пять лет назад,  оркестр был в уменьшенном составе, тогда многие оркестранты ушли работать в недавно открывшийся театр оперы и балета. В оркестре осталось всего 32 человека. В той ситуации нужно было определить, что возможно исполнять таким составом, так как крупные симфонические произведения таким составом сыграть невозможно. Сейчас в оркестре 70 человек. В программе моего первого концерта с Тихоокеанским симфоническим оркестром была пятая симфония, увертюра-фантазия «Ромео и Джульетта» и скрипичный концерт П. И. Чайковского. Солистом выступил концертмейстер оркестра Приморского театра оперы и балета замечательный скрипач Александр Абухович. На эту программу со мной пришли 16 музыкантов из театра оперы и балета, которые нам очень помогли. В то время я работал в Приморском театре оперы и балета.

– А можно об этом.  Вы приехали во Владивосток работать в театр оперы и балета (ред.: в настоящее время Приморская сцена Мариинского театра). Как получилось, что вы встали во главе Тихоокеанского симфонического оркестра и перешли в филармонию? 

– Я был приглашен в Приморский театр оперы и балета, работая в должности главного дирижёра Волгоградского музыкального театра и отработав в этой должности 15 лет. На протяжении 15 лет параллельно работал дирижером в Волгоградском академическом симфоническом оркестре.  В должности главного дирижера театра я  руководил творческим процессом, определял пути развития театра, формировал  репертуар. В Приморский театр оперы и балета я был приглашен на должность главного дирижера балета. Вместе с главным балетмейстером театра занимался подготовкой и дирижировал спектаклями балета. Оперные спектакли дирижировал главный дирижер тетра Антон Владимирович Лубченко. В театре ставились самые первые спектакли, балетных спектаклей было немного, так как балетная труппа в то время была в стадии становления. Приморская краевая филармония пригласила меня, дирижера театра, подготовить и продирижировать концерт к открытию Года культуры в России. Это было в январе 2014 г. Год Культуры в России открывался концертом Тихоокеанского симфонического оркестра. Концерт имел очень большой успех. В это время в филармонии был объявлен конкурс на должность главного дирижера. Я подал документы и был приятно удивлен результатом. Решением конкурсной комиссии я был назначен на должность главного дирижера и художественного руководителя. Тихоокеанский симфонический оркестр - это старейший творческий коллектив Дальнего Востока, имеет славную творческую историю. Руководить таким коллективом - это большая честь. Я дал свое согласие и приказом Департамент культуры Приморского края был переведен в Приморскую краевую филармонию.

– Вы сказали, что ваш первый концерт с Тихоокеанским симфоническим оркестром пришли поддержать 16 музыкантов «со стороны».

– Да. Они пришли просто помочь. Притом сделали это бесплатно. Они услышали, что у меня концерт, и многие подходили: «А можно я сыграю». «Да, конечно, - говорю. - Только денег не платят». «Да мы бесплатно, - говорят».

– Даже так? То есть, музыкальное братство и поддержка у нас в городе есть?

– Конечно. И потом, когда я уже начал работать в филармонии в качестве главного дирижёра, часто приглашал музыкантов из театра оперы и балета выступить в качестве солиста или оркестранта. Мы и сейчас тесно сотрудничаем.

– Давайте вернёмся к началу нашего разговора. Вы стали главным дирижёром Тихоокеанского симфонического оркестра, в котором на тот момент было недостаточно музыкантов. С каким настроем вы приступили к работе? 

– Возглавив коллектив, надо работать так, чтобы оркестр имел четкие планы и перспективу развития, набирал классический репертуар. На тот момент мы не могли играть сложные произведения, и я стал искать возможные варианты. Мы начали с исполнений цикла «Все симфонии Моцарта», играли много различных концертов для солирующих инструментов с оркестром. Я активно подключил к нашим программам  оркестра солистов-вокалистов филармонии, многие из которых имеют очень большой концертный репертуар. С солистами мы подготовили спектакли оперетты, которые вызвали у зрителей много положительных эмоций. Во Владивостоке жанр оперетты практически отсутствует. Мы показали нашим зрителям оперетты «Летучая мышь» Йоганна Штрауса, «Сильва» Имре Кальмана, мюзикл «Мужчина моей мечты» Вальтера Колло. Это было интересно и для зрителей, и для оркестра. Такая репертуарная политика нас немного спасала, так как состав оркестра был еще небольшой, но в то же время музыканты оркестра почувствовали к себе внимание публики. Были полные залы, много аплодисментов, цветов. Со временем мы объявили конкурс на замещение вакантных должностей. На конкурс прошли музыканты, желающие работать в оркестре. В результате конкурсного отбора удалось  оркестр доукомплектовать. На сегодняшний день в оркестре 70 человек.

–  За пять лет оркестр сыграл 41 симфонию Моцарта. Почему вы выбрали музыку Моцарта, хотя начинали, опять же, не полным составом?

– Когда я начал работать с оркестром уже в качестве главного дирижера, мне нужно было выстроить такую репертуарную политику, чтобы оркестр от концерта к концерту повышал  уровень и качество  звучания. Мы начали с ранних симфоний Моцарта. В этих партитурах как раз состав оркестра небольшой. Я планировал, что мы исполним все симфонии Моцарта примерно за пять лет. Так и получилось – пять с половиной лет. Свою первую симфонию композитор  написал в восемь лет. Вначале мы играли его детские симфонии, потом юношеские. Они были не сложные, нам под силу по составу оркестра. Сейчас уже подошли к шедеврам Моцарта,  в этом концертном сезоне мы исполнили 39-ю симфонию, в ноябре и декабре планируем исполнить 40-ю и 41- симфонию «Юпитер». Три последние симфонии Вольфганга Амадея Моцарта – это мировые шедевры.

За время исполнения цикла, состоящего из 41 симфонии, оркестр очень сильно вырос в музыкальном плане, в качестве интонации, чувстве ансамбля, музыкальной формы. В музыкальных институтах и консерваториях студенты изучают и исполняют музыку  многих композиторов, которые работали в разных стилях, и особенно активно изучают музыку Моцарта, потому что Моцарт - один из самых величайших композиторов, по большому счёту – он композитор номер один, из всех композиторов, которые жили и живут на нашей маленькой синей планете. 

Для нас же это исторический этап – мы сами изучили и познакомили наших слушателей с таким большим симфоническим наследием  великого композитора .

– Последнее время оркестр играет не только академическую классику, но и немало современной музыки. Вы классический музыкант, руководитель симфонических оркестров, а здесь совсем новое, совсем не классика. Почему?

– В столичных городах есть много оркестров и часто каждый оркестр в той или иной пропорции имеет «свой» репертуар. В областных городах, как правило, есть один профессиональный оркестр, дирижеры строят репертуар так, чтобы к своим концертам привлекать как можно больше слушателей. Планируем концерты  для различных возрастных категорий. Есть молодёжь, которая классикой не особо увлекается, в музыкальную школу эти ребята не ходят. Но очень хорошо знают и любят современную музыку, особенно музыку, которая звучит в кино. И этих слушателей мы привлекаем на наши концерты.

Мы сыграли несколько концертных программ «Музыка Голливуда». Эта музыка интересна, она очень высокого качества и в основе написана для симфонического оркестра. Через время, наверное, о ней будут говорить, что это классика. Но сейчас она современна, она звучит по-другому, чем классические произведения. С привлечением современных инструментов - гитары, бас-гитары, электронной музыки, синтезаторов, множества ударных инструментов, которые дают другое настроение, другой эффект, другой темпо-ритм. Интересно, что когда даём такие концерты, то собираются полные залы. В большинстве приходят слушатели, которые прежде никогда в филармонию не ходили.

– Недавно вы совсем удивили, выступив на джазовом фестивале. Притом играли сложный, авторский джаз. Если честно, такой тандем было трудно представить – Себастьян Студницкий, известный европейский музыкант с особой, «обволакивающей» музыкой, и Тихоокеанский симфонический оркестр. Как появилась эта идея?

– Это была идея Себастьяна Студницкого. Композитор, исполнитель, продюсер, руководитель многих джазовых фестивалей. Он сам пишет музыку и с его стороны была идея сыграть с симфоническим оркестром. Меня спросили: «Возможно ли это?». Я ответил: «Возможно, если мы получим партитуру, которая будет написана для оркестра». Получилось интересно. Для меня это тоже был новый опыт. В эстраде я хорошо себя чувствую, рок музыку тоже исполняем. А вот джаз – это такой жанр – в котором много творческой свободы, джазовая музыка свободна по духу, по темпо-ритму, по гармонии. Джазовый музыкант может так импровизировать, что только успевай следить, куда пошла его мысль. С оркестром сложнее. Если в оркестре начнут все импровизировать, то можно выйти совсем в другую сферу… непонятная будет музыка.

Студницкий сделал очень интересный  эксперимент. Мы играли его собственную музыку. Он прописал оркестровую партитуру, как в классике. Но так прописал оркестровку, что в рамках оркестрового звучания имел возможность свободно импровизировать. В итоге получился довольно сильный музыкальный «продукт», в котором симфонический оркестр был очень тонко вовлечен в стиль джазовой музыки.

– Вы включались в импровизацию или играли только по нотам?

– Я включался в процесс импровизации, которую создавал солист. Музыка - это творческий процесс, музыкант может пойти вперёд, и я должен быть вместе с ним, в его «состоянии музыки». Например - в оркестре аккорд «до-мажор», а дальше надо перейти на «фа-мажор», это образно говоря. Но так, как я не вижу партии солиста, как это принято в классической музыке, я должен «интуитивно» поддерживать солиста, который все время импровизирует. И в этом, в некоторой степени, есть и «импровизация» дирижера, во время такого исполнения.

– Если я правильно понимаю, Себастьян Студницкий прописал ноты для оркестра, но вы, как дирижёр, находитесь в созвучии с его импровизацией и что-то корректируете по ходу?

– Когда я выступаю в классическом концерте с солистом, где все ноты прописаны, где вижу каждую ноту, которую он исполняет, я всегда чувствую музыку вместе с солистом, потому что музыка – это настроение, это состояние души. Пример не совсем точный, но чтобы было более понятно - сегодня солист может сыграть немного спокойнее, чем играл вчера, а завтра он сыграет более эмоционально. Сегодня играет в пол силы, а завтра вдохновлён – «полёт души и крылья вдохновения несут солиста к облакам». Дирижёр всегда должен быть вместе с солистом, помогая ему выразить мысль, которую заложил композитор. Для исполнителя любого уровня самое главное - правильно передать то состояние, которое нам в нотах оставил композитор.

(Не себя показывать через композитора, а передать «содержание», которое хотел нам донести композитор). В нотах только ноты, а состояние и композиторскую мысль нужно находить, как говорят, «между нотами». Во время исполнения я всё время внимательно слушаю, наблюдаю, как солист играет, в каком эмоциональном ключе, в каком темпо-ритме, в каком настроении, как он выстраивает форму, динамику и развитие этого произведения.

В джазе сложнее. Потому что в джазе я не вижу, что играет солист, я только слышу музыкальную мысль, которую передает солист. Очень внимательно слушаю игру солиста, его импровизацию и добавляю оркестровые краски «тембры» в общее звучание. В пьесах Студницкого, которые мы исполнили на фестивале, есть оркестровые места, где оркестр выходит на первый план. Здесь я чувствую себя «в своей тарелке», а потом раз, и солист начал импровизировать. Здесь уже «ушки на макушке» - надо внимательно слушать мысль солиста, его импровизацию и, поддерживая солиста, быть на «втором плане». Это очень интересно. Это интересно для меня и для музыкантов, надеюсь, что и для слушателей тоже.

– Как зритель, могу сказать, что концерт был великолепен. Прекрасная музыка, прекрасное исполнение. Анатолий Павлович, а как эту идею приняли оркестранты?

– Просто в восторге. Многие музыканты знают Себастьяна Студницкого, многие были на его концертах, некоторые играли с ним раньше. В 2011 году Студницкий и его трио уже играли с оркестром, но тогда они исполняли музыку, написанную другими композиторами. Сейчас же мы исполняли его авторскую музыку – для нас всех это очень хороший опыт.

– Анатолий Павлович, оркестр проходит разные творческие этапы. Последнее время вас часто приглашают на зарубежные гастроли.

– Мы всё время преодолеваем какие-то этапы. Был один этап, потом другой, третий. Три года назад я музыкантам сказал: «Поднимите руки, у кого есть загранпаспорта?». Из 70 подняли руки немногие. Я тогда сказал, что паспорта надо готовить, скоро мы начнем гастролировать и ездить за границу. Тогда многие музыканты посмеялись, пошутили. Да мы, говорили, лет 20 никуда не ездим. Но я понимал, что мы выходим на другой качественный уровень исполнения, а качество исполнения - это самое главное. Музыканты шутили, наверное, подумали, что дирижёра куда-то не туда понесло.

Прошло полгода – у нас состоялись гастроли в Китай, затем в республику Корея. Через год – двойные гастроли в Корею. В прошлом году был большой скачок – мы в рамках фестиваля культур стран АТР, который проводит наша филармония, выехали в Японию. Оттуда сразу улетели в Корею. Там мы дали концерты в пяти городах. Выступления начали с Сеульского университета.

С нами выступили в качестве солистов 22 студента университета: пианисты, струнники, духовики, вокалисты. После этих гастролей к нам начали чаще поступать предложения.

В этом году у нас прошли огромные гастроли в Сеуле. Мы играли в лучших залах республики Корея. Исполнили оперы – «Травиата» Верди, «Богема» Пуччини на Международном музыкальном фестивале, на который были приглашены. Наш оркестр играл с лучшими корейскими вокалистами, с корейским хором. Мы дали концерт в зале на шесть тысяч шестьсот мест. Зал был полон. И это особая ступень, особый этап.

И джаз для нас - это тоже особый этап. В классике мы уже находимся на довольно приличном творческом постаменте, а вот в джазе еще только в начальном пути. Так что и здесь мы поднялись на ещё одну ступень. Этот был очень интересный  профессиональный опыт. Я думаю, что если у нас ещё будут предложения поэкспериментировать на следующем джазовом фестивале и с другими джазовыми музыкантами, мы с удовольствием это сделаем.

– Анатолий Павлович, у оркестра идёт творческий подъём, это видно и слышно по вашим концертам, и нас, зрителей, это очень радует. Скажите, то, что оркестр начал гастролировать, выходить на международный уровень, это даёт толчок к развитию? И что, на ваш взгляд, может стать залогом дальнейшего успеха для Тихоокеанского симфонического оркестра?

– Конечно, гастроли дают очень сильный толчок для творческого роста. И знаете, на мой взгляд, залог успеха музыкального коллектива во многом зависит от поддержки руководящих органов. 

На данный момент все наши гастрольные выезды – это внутренний уровень работы нашей филармонии – мы сами что-то находим, нас кто-то приглашает. Хотелось бы, чтобы у нас было больше поддержки, и в вопросах гастролей.

Ирина Павленко